контр-адмирала, он командовал эскадрой Средиземного моря и, пройдя во главе ее 
у берегов Алжира, Туниса, Триполи и острова Кипр, вынудил местных пиратских 
владык принять все условия, поставленные французским правительством. 
Произведенный в генерал-лейтенанты, он накануне возможной войны с Англией в 
1733 году был назначен главным морским командиром в Бресте.
     Однако здоровье Дюге-Труена было совершенно подорвано. Когда опасность 
войны миновала, он отправился в Париж, в надежде, что столичные хирурги сумеют 
приостановить ход болезни. Усилия врачей были безрезультатны, и они честно 
признались старому корсару, что жить ему осталось считанные дни. Дюге-Труен и 
сам чувствовал приближение смерти и обратился с письмом к кардиналу де Флери, 
прося о покровительстве короля Людовика XV его семейству. В ответном послании 
Дюге-Труен с успокоением прочел, что может не беспокоиться о будущем семьи. 
Министр сообщал, что, читая письмо, король «…был им тронут, и я сам не могу 
удержаться от слез. Вы можете быть уверены, что Его Величество, если Богу будет 
угодно призвать Вас к себе, расположен оказать знаки своей милости вашей 
фамилии…»   Через некоторое время, 27 сентября 1736 года Дюге-Труен тихо 
скончался в Париже. Современник вспоминал:
     «По складу своею характера, он  68был склонен к грусти или по крайней мере 
к некоторой меланхолии, не позволявшей ему вступать в какие бы то ни было 
разговоры. Привычка обдумывать важные планы сделала его равнодушным ко многому 
тому, что занимало большинство людей. Часто после долгой с ним беседы творивший 
вдруг замечал, что он не слушает его и ничего не понимает. Ум его, однако, был 
живым и проницательным. Никто лучше него не умел разобраться в том, что 
необходимо для успеха дела и что может его погубить. Ни одно обстоятельство не 
ускользало от его внимания. Он никогда не любил вина и был равнодушен к еде. 
Хотелось бы, чтоб и в других радостях жизни он отличался бы той же 
сдержанностью, однако ему никогда не удавалось одолеть своей страсти к женщинам.
 Он только старался избегать сильных и долгих увлечений, которые могли слишком 
завладеть его сердцем». 
     
Узник замка Гам
     
     Когда Дюге-Труена спросили, что он думает о Жаке Кассаре, корсар ответил: 
«Это самый великий моряк Франции на этот момент, я отдам все свои боевые 
операции за одну его». Имелось в виду последнее рискованнейшее дело этого 
капитана из Нанта, когда тот, командуя отрядом судов, прошелся по английским, 
голландским и португальским владениям в Вест-Индии и Атлантике и нанес колониям 
чувствительный ущерб.
     Родился Кассар 30 сентября 1679 года. Его отец, капитан небольшого 
торгового судна, умер, когда мальчику было десять лет. Вдова осталась с тремя 
дочерьми и сыном на грани нищеты. Помогла помощь старых друзей семьи, которые 
определили мальчика на рыбачий бриг, отправляющийся на промысел к берегам 
Ньюфаундленда. С тех пор Кассар не знал жизни без моря. Впервые известность 
пришла R молодому моряку в 1697 году, после того как он участвовал в экспедиции 
барона де Пуэнти в Картахену. Кассар отличился при бомбардировке крепости и 
командовал отрядом флибустьеров. По возвращении во Францию он удостоился 
аудиенции самого короля, получил назначение в Дюнкерк и до окончания военных 
действий крейсировал в Ла-Манше. С началом Войны за испанское наследство 
наступила новая полоса в жизни Кассара; одна за другой следуют блестящие 
военные операции: разгром английской торговой флотилии (1708), закупка хлеба в 
странах Леванта и сопровождение пятнадцати купеческих судов во Францию, 
отмеченное двухдневным сражением с английской эскадрой у Бизерты (1709); 
конвоирование хлебного каравана из Смирны и захват английской торговой флотилии 
(9 судов) и 24-пушечного фрегата (1710), сопровождение хлебного каравана из 
Турции в Марсель (1711) и, наконец, в 1712 — 1713 годах состоялась та кампания 
Кассара, о которой столь высоко отозвался Дюге-Труен. Во главе небольшой 
эскадры Кассар пересек Атлантический океан (по пути захватив порт Прая на 
острове Сантьягу) и прибыл на остров Мартиника, откуда и нанес ряд 
чувствительных ударов по английским и голландским колониям Вест-Индии. В союзе 
с флибустьерами он разорил английские Монтсеррат и Антигуа (лето 1712 г.), 
разгромил голландские владения Суринам (осень 1712 г.) и Кюросао (зима 1713 г.).
 По возвращении в Тулон Кассар был произведен в чин капитана 1-го ранга и 
пожалован орденом Св. Людовика.
     Кто мог тогда предсказать трагический финал этой истории? Через некоторое 
время Кассар подвергся судебному расследованию, темные страницы которого до сих 
пор остаются загадкой. Обвинения в недисциплинированности, нарушении 
субординации сочетались с жалобами на его ужасный характер и жестокость. 
Марсельские торговцы предъявили ему иск о несправедливом распределении денег, 
полученных от продажи захваченной собственности, и потребовали выплат 
причитающихся им сумм. Обстановка накалялась не без помощи самого Кассара, 
отличавшегося сложным характером. Его грубость и вспыльчивость могли быть 
простительными на галере, но не в торговых палатах и кабинетах методичных сухих 
юристов. Нелюдимый, угрюмый Кассар сам подливал масло в огонь и способствовал 
бесплодности всех попыток отстоять свою честь. Не добившись успеха в судебном 
разбирательстве, он в 1718 году удалился в Нант, оказавшись, после всех своих 
подвигов, даже без пенсии69. Через много лет Кассар вернулся в Париж, чтобы 
попытаться добиться справедливости. Неизвестно, что произошло на аудиенции, 
данной ему кардиналом де Флери 7 февраля 1735 года. По-видимому, упрямый 
вспыльчивый храбрей был весьма холодно принят кардиналом и, в приступе 
злопамятного гнева, наговорил много лишнего, оскорбив и министра и