м удачливого собственника постепенно обретали права гражданства и в 
некотором смысле, в частности, в сфере торговли, начинали задавать тон. Речь не 
о том, что нравы на Востоке были мягче или человеческая жизнь стоила дороже. 
Имеется в виду нечто иное: традиционный Восток столкнулся незнакомым ему 
жестким индивидуалистическим поведением собственника (пусть собственники 
объединялись в компании — все равно они оставались именно частными 
собственниками, а компании лишь усиливали их позиции). К этому столкновению он 
не был готов; от такого контакта он многое терял, причем не столько в 
материальном плане, сколько во всем остальном, включая ослабление традиционной 
структуры. Неудивительно, что те государства, что были сильнее, пытались 
ставить процессу проникновения определенные преграды. Одни закрывали свою 
территорию для иностранной торговли, другие всячески ограничивали эту торговлю. 
Однако рано или поздно, путем введения льготных режимов капитуляций либо прямо 
военными экспедициями типа «опиумных войн» все восточные рынки были открыты для 
колониальной торговли. Что за этим следовало?
    Как упоминалось, вначале торговля носила несколько односторонний характер: 
восточный экспорт в значительной степени покрывался ввозом европейского (а 
точнее — американского) серебра. И коль скоро торговля шла однобоко, затрагивая 
лишь небольшие зоны производства, специально работавшие на экспорт, рынок в 
странах Востока не был единым. Было как бы два рынка: один по-прежнему 
обслуживал нужды местного общества традиционными для него товарами и в 
традиционных формах, тоща как другой, все развивающийся и связанный с 
европейскими форпостами, был элементом внесенной на Восток и укрепившейся там 
колониальной капиталистической структуры. Конечно, связь между обоими рынками 
существовала, причем один из них — капиталистический — все более очевидно 
питался за счет соков другого, или, иначе, через посредство местного рынка 
питался соками колонизованного общества в целом. Позже, однако, ситуация стала 
измейяться. —
    
    Капиталистическая Европа все активнее завоевывала восточные рынки за счет 
экспорта своих товаров, проникавших на местные рынки Востока. Это вело к 
сближению колониальных рынков-форпостов с традиционными рынками восточных 
обществ, к постепенному втягиванию части традиционного рынка в операции с 
капиталистическими товарами. А это, в свою очередь, означало, что законы 
капиталистического рынка все ощутимее проявляли себя уже не только на 
территории форпостов, но и на всей территории восточных государств, прежде 
всего в городах. В тех странах, которые были превращены в колонии ранее других 
(Индонезия, Индия), такому процессу весьма активно способствовала колониальная 
администрация, которая на первых порах даже организована была в торговые 
компании, т. е. вполне откровенно ставила своей целью завоевать рынки. Такая же 
судьба, безусловно, постигла бы и Африку в XVII — XVIII вв., если бы Африка не 
была Африкой и тем самым не ограничивала бы реальные возможности колонизаторов 
тех времен.
    На той стадии колониализма, о которой пока что шла речь (торговый 
колониализм XVI—XVIII вв.), традиционная структура в обществах Востока еще 
почти не была поколеблена, даже в тех странах, что были превращены в колонии. 
Правда, в колониях, и прежде всего в Индии, давление колониализма было уже 
весьма заметным, а рыночные связи с метрополией вели ко все усиливавшемуся 
выкачиванию материальных ценностей. Колонизаторы, стремясь укрепиться в 
колониях и будучи заинтересованными в последующей их рыночной эксплуатации, 
начинали все более очевидно заботиться о налаживании оптимальной администрации, 
что и привело, как известно, к ликвидации Ост-Индских компаний. Процесс такого 
рода был тесно связан с изменением характера колониализма, что в свою очередь 
было обусловлено становлением в метрополиях развитого промышленного капитализма,
 заинтересованного в рынках сбыта и источниках сырья. Собственно, именно с 
этого момента, как о том шла речь в начале третьей части работы, и начинается 
период колониализма на Востоке в собственном (полном) смысле этого слова.
    Промышленный капитализм по-прежнему был заинтересован в развитии восточных 
рынков, в продаже там промышленных товаров и закупке во все возрастающих 
количествах сырья. Но для того, чтобы обеспечить удовлетворение бурными темпами 
возраставших потребностей в том и другом, следовало столь же быстро наращивать 
в странах Востока производство сырья (хлопка, каучука, минеральных ресурсов или 
чего-либо иного) и, главное, превращать все произведенное в товар, т. е. 
создавать все новые рынки, а точнее — единый всеохватывающий мировой рынок, 
организованный по капиталистическим стандартам и служащий интересам 
колониального капитала. А для того, чтобы такой рынок на всем Востоке был 
создан и-достаточно эффективно функционировал, следовало, до первых,
    
    поставить страны Востока в политическую зависимость от европейских 
капиталистических держав, а во-вторых, создать в этих странах ту инфраструктуру,
 от банков и предприятий до железных дорог, портов, баз и т. п., без которой 
рынок нормально существовать не может. К этому следует добавить необходимое 
количество грамотных и образованных людей, кадровых администраторов, работников 
банков и предприятий, без которых необходимая новая инфраструктура не в 
состоянии функционировать. Важно также поставить по-европейски образованных 
людей, проникнутых европейскими ценностными ориентациями, во главе стран 
Востока или хотя бы на ключевые социальные, экономические и политические 
позиции в этих странах.
    Как легко заметить из материала предшествующих глав, именно все это и 
стремились осуществить колонизаторы и в захваченных ими колониях, и в тех 
страна