подавлен, сигнал оказался тревожным. Не исключено, что все эти события сыграли 
определенную роль в том, что непопулярный Ли-ван вскоре был низложен. На 
протяжении 14 лет престол находился в руках двух гунов-регентов, после чего на 
него был возведен подросший Сюань-ван, сын Ли-вана. Учтя уроки недавнего 
прошлого, Сюань-ван попытался было провести ряд реформ, направленных на 
усиление центральной власти. Ему, в частности, принадлежит инициатива введения 
новой системы налогообложения: известно, что именно он настаивал на учете 
податного населения и что в период его правления в текстах стал употребляться 
знак «чэ» для обозначения понятия налог. Однако реформы наталкивались на 
сопротивление окружающих и, главное, оказались слишком запоздалыми, чтобы 
привести к успеху.
    Сюань-ван правил достаточно долго (827—781), но государственной мудростью 
он, невзирая на стремление к реформам, не отличался. Так, например, вместо того 
чтобы резко ограничить систему обретавших опасную для централизованного 
государства независимость уделов, он с барской щедростью пошел по пути создания 
новых: при нем были созданы уделы Чжэн, занявший со временем важное место в 
системе чжоуских уделов-царств, и Шэнь, сыгравший трагическую роль в судьбе его 
сына и наследника Ю-вана. Ю-ван, как повествуют источники, поставил свою 
любимую наложницу выше законной жены, дочери правителя Шэнь, чем вызвал 
недовольство тестя, который в союзе с соседними варварскими племенами вторгся в 
Цзунчжоу и сверг Ю-вана. Именно после этого сын Ю-вана, Пин-ван (внук только 
что упомянутого правителя удела Шэнь), был вынужден в 771 г. до н.э. перенести 
свою резиденцию в восточную столицу, в Лои, на чем формально и закончился 
исторический период Западного Чжоу. Земли же в районе старой столицы Цзунчжоу 
Пин-ван должен был отдать одному из союзников, который на базе этих земель 
создал новый удел Цинь — тот самый, что спустя полтысячелетия объединил царства 
чжоуского Китая в рамках единой империи.
    
   Восточное Чжоу. Период Чуньцю (VIII—V вв. до н. э.)
    Восточное Чжоу — эпоха упадка власти чжоуских ванов, длившаяся свыше 
полутысячелетия. Она подразделяется на два важных исторических периода — Чуньцю 
и Чжаньго. Первый из них, Чуньцю, был ознаменован борьбой между уделами, 
превращавшимися в мощные политически независимые царства.
    Дело в том, что перемещение столицы и переселение вана знаменовали собой 
признание новой политической реальности. Отныне сын Неба перестал быть 
всевластным сюзереном, всеми почитаемой вершиной политической пирамиды Чжоу. 
Теперь власть его по существу ограничивалась лишь пределами его домена — не 
слишком большой территории вокруг Лои (Чэнчжоу). Как своими размерами, так и 
политической значимостью домен вана практически не отличался от окружавших его 
крупных уделов. Неудивительно, что он занимал сравнительно скромное место в 
политической жизни периода Чуньцю (это название период получил от летописи 
«Чунь-цю», «весны-осени», погодовой хроники, охватывавшей VIII—V вв. до н.э. и 
написанной, точнее, отредактированной и обработанной, по преданию, самим 
Конфуцием), хотя формально престиж и сакральная святость вана по-прежнему 
оставались бесспорными, были своего рода «связующим единством» для всего 
чжоуского Китая. Ведущую же политическую роль в Китае в Чуньцю стали играть 
наиболее могущественные из уделов, превращавшиеся в крупные царства, такие, как 
Цзинь, Ци, Чу и Цинь, а также Лу, Сун, Вэй, Чжэн, Чэнь, Янь и некоторые другие.
    Перемещение центра тяжести политической жизни из столицы вана ко дворам 
правителей царств создало на территории бассейна Хуанхэ и прилегающих к нему 
территорий, постепенно втягивавшихся в зону воздействия китайской цивилизации, 
эффект полицентризма, многолинейной эволюции. Практически некогда единое 
западночжоуское государство распалось на ряд крупных и более мелких независимых 
государств, большинство которых, кроме разве что окраинных полуварварских Цинь 
и Чу, именовало себя «срединными государствами» (чжун-го) и гордилось своим 
происхождением от ран-нечжоуских уделов, своей историей со времен великого 
Вэнь-вана, воинственного У-вана и мудрого Чжоу-гуна. К слову, именно этот 
нарочитый акцент на морально-историческое единство, равно как и реальное 
цивилизационно-культурное единство чжоусцев опирались на ту 
связующе-символическую основу, которая олицетворялась ваном, сыном Неба, 
обладателем небесного мандата. Реальный же политический процесс стал не только 
полицентричным, но и протекал как бы на нескольких различных уровнях 
параллельно.
    На авансцене политической жизни шла энергичная борьба за гегемонию между 
наиболее влиятельными царствами. В эту борьбу с переменным успехом время от 
времени вмешивались ван со своим еще сохранявшимся сакральным авторитетом 
старшего в роде великих чжоуских правителей, а также правители сравнительно 
мелких царств и княжеств. Порой активную роль в такой борьбе играли и 
вторгавшиеся в бассейн Хуанхэ варварские племена жунов и ди, иногда разорявшие 
целые царства, как это случилось с Вэй. На другом, более низком уровне, т. е. в 
рамках каждого из царств, особенно крупных, шла своя острая политическая борьба 
между враждующими аристократическими кланами и возникавшими в рамках царств 
новыми уделами, причем эта борьба обычно тесно переплеталась с враждой царств 
между собой, в результате чего затягивались запутанные узлы острых интриг и 
политических конфликтов. Наконец, на нижнем уровне крестьянской общины 
протекали свои интенсивные процессы развития. Осваивались новые земли, 
расселялись и этнически смешивались в ходе расселения выходцы из разных районов,
 уделов, даже царств. Усиливались внутренние связи между различными частями 
чжоуского Китая, создавались предпосылки для экономического развития, для 
процесса приватизации, товарно-денежных отношений, что способствовало сложению 
фундамента