ю 
коалиции под своим началом завершились печально (по приказу иньского вана он 
был убит во время очередного визита с данью ко двору вана), его дело продолжил 
сын и наследник Цзи Ли по имени Чан — будущий знаменитый чжоуский Вэнь-ван. 
Умный и дальновидный Чан действовал скрытно и осторожно. Оказавшись в плену у 
вана, он сумел откупиться и продолжить деятельность по объединению недовольных 
владычеством иньцев племен, коалиция которых в середине XI в. до н.э. была уже 
грозной силой. Сам Чан не успел довести замысел до конца, зато это дело 
завершил его сын, который в решающей битве при Муе в 1027 г. до н. э. разгромил 
Шан-Инь и провозгласил себя новым властелином под именем У-ван.
    
   Китай в период Западного Чжоу (1027—771 гг. дон. э.)
    Немногочисленное племя Чжоу, разгромив иньцев, оказалось во главе крупного 
военно-политического объединения, пределы которого вышли далеко за рамки 
прежней территории Шан-Инь и практически охватили почти весь бассейн Хуанхэ. 
Перед чжоускими вождями встала нелегкая задача организовать управление 
многочисленным подчиненным им гетерогенным населением, наиболее крупную и 
развитую часть которого составляли иньцы. Решая вставшие перед ними проблемы, 
предводители чжоусцев и прежде всего оказавшийся у власти после смерти У-вана 
регент при малолетнем Чэн-ване, его дядя Чжоу-гун, направили основное усилие на 
быстрое и всестороннее усвоение наследия Инь и распространение этого наследия 
на всю завоеванную территорию. Расчленив и расселив иньцев на новых землях, 
Чжоу-гун значительную часть их разместил в центре созданного им 
военно-политического образования, в районе Лои, где искусными иньскими 
мастерами была выстроена для чжоусцев новая столица (Чэнчжоу — в отличие от 
прежней, Цзунчжоу), ставшая местопребыванием немалой части чжоуской 
администрации, а также главным военным центром: здесь, в частности, 
располагались восемь так называемых «иньских» армий, состоявших, видимо, из 
перешедших на службу к чжоусцам профессиональных иньских воинов. Остальная 
часть администрации, еще шесть армий и сам ван со всем его двором продолжали, 
однако, жить в Цзунчжоу, т. е. на западе страны, в районе прежних родовых 
поселений чжоусцев, откуда и пошло наименование описываемого периода (Западное 
Чжоу).
    Усилиями первых чжоуских правителей, в основном все того же Чжоу-гуна, 
чжоусцы за несколько десятилетий сумели укрепить и легитимизировать свою власть.
 Во-первых, была выработана концепция этически детерминированного права на 
власть, т. е. учение о Мандате Неба (тянь-мин), согласно которому Небо вручает 
мандат на управление Поднебесной добродетельному правителю, лишая тем самым 
власти недобродетельного. С этой точки зрения была подвергнута официальному 
пересмотру вся предшествующая и смутно известная чжоусцам история: согласно 
концепции Чжоу-гуна, зафиксированной в ранних главах книги исторических 
преданий Шуцзин, некогда на территории Китая существовала династия Ся, имевшая 
законное право на власть, но лишившаяся этого права потому, что последний ее 
представитель Цзе утратил добродетель и вел себя недостойно. Именно вследствие 
подобного хода событий, санкционированного Небом, власть оказалась в руках 
основателя династии иньцев Чэн Тана. Инь-цы долго владели небесным мандатом, но 
последний иньский правитель Чжоу Синь в силу опять-таки своей 
недобродетельности утратил право на него, в результате чего великий Мандат Неба 
оказался в руках правителя чжоусцев Вэнь-вана. Концепция Мандата Неба — едва ли 
не первая в истории Китая сознательно созданная и хорошо логически обоснованная 
социально-политическая теория — сыграла решающую роль в легитимизации власти 
немногочисленного племени завоевателей-чжоусцев: право их на власть оказалось 
неоспоримым потому, что оно было санкционировано самим Небом, ставшим верховным 
божеством в Китае. Небо же санкционировало эту власть не потому, что чжоусцы 
оказались сильнее других, а вследствие того, что на их стороне были мудрость и 
добродетель.
    Во-вторых, защитившись легитимной идеей, чжоусцы сумели наладить 
эффективную централизованную администрацию, опиравшуюся на 14 армий центра в 
двух столицах. В функции этой администрации, представленной сановниками и 
чиновниками различных категорий — как заимствованных у Шан-Инь, так и созданных 
заново, частично на чжоуской основе,— входили управление земледельческим 
хозяйством на больших общих совместно обрабатывавшихся полях в зоне расселения 
самих чжоусцев, руководство ремеслом и строительством, обеспечение притока 
налогов и дани с нечжоуских племен, включая иньцев, а также выполнение военных, 
судебных, редистри-бутивных и многих иных обязанностей. На административные 
должности обычно назначались имевшие способности и заслуги аристократы, прежде 
всего из числа чжоуской и иньской родовой знати. Отправление высших должностей 
обычно было наследственным, но это не являлось строгой нормой: есть сведения, 
что способных администраторов не раз передвигали вверх по служебной лестнице.
    Наконец, в-третьих, решение проблемы власти на местах чжоусцы нашли в 
частично заимствованной у иньцев, частично разработанной ими самими системе 
наследственных уделов, пришедших на смену иньским регионально-вассальным 
подразделениям промежуточной зоны. Об этой важной системе, сыгравшей едва ли не 
решающую роль в истории чжоуского Китая, следует сказать особо.
    Сущность системы сводилась к тому, что вся гигантская периферия Чжоу, т. е. 
та часть заселенной различными племенами территории, которая не примыкала к 
обеим столицам, но считалась находившейся под непосредственным политическим 
контролем чжоусцев, делилась на уделы, предоставлявшиеся в наследственное 
владение и управление родственникам и приближенным правителя. Источники 
упоминают о 70 с небольшим таких уделах, подавляющее большинство (53—55) 
которых было пожаловано братьям, сыновьям и племянникам первых чжоуских 
правителей, включая и регента Чжоу-гуна. Пожалование удела предусматривало 
предоставление новому владельц