ко-храмовому хозяйству и были 
по сути какой-то его частью. По меньшей мере часть их, особенно в периоды 
ослабления власти центра и чаще всего по специальному указу фараона, получала 
иммунитетные права (это касалось и некоторых номовых храмовых хозяйств), т.е. 
была освобождена от налогов в казну, а то и просто становилась наследственным 
владением. Как бы то ни было, но точнее трудно что-либо сказать о весьма 
непростых взаимосвязях между царскими, храмовыми и вельможными, должностными и 
личными, хозяйствами, не говоря уже о проблематичности существования вне этого 
сектора экономики страны (а может быть, внутри его?) автономных наделов 
земледельцев» т.е. общинного хозяйства.
    Что же касается структурной характеристики всех упомянутых крупных хозяйств,
 то они, судя по имеющимся сведениям, были в принципе однотипны и схожи по типу 
с храмовыми и государственными хозяйствами Двуречья той поры, когда уровень 
централизации администрации и регламентации работ был там максимальным. Так, 
есть основания считать, что в древнеегипетских хозяйствах были обрабатывавшиеся 
отрядами работников, «слуг царя», большие поля, урожай с которых шел в казенные 
амбары. Сами же слуги царя получали либо выдачи из казенных амбаров, либо 
наделы, за пользование которыми они, возможно, тоже платили налоги. Встречаются 
упоминания о том, что «слуги царя» получали орудия труда из складов хозяйства, 
пользовались казенным рабочим скотом, посевным зерном и т.п. По 
правоспособности «слуги царя» явно не принадлежали к числу полноправных; среди 
них были не только земледельцы, но и ремесленники различных специальностей (в 
изображениях много сцен, красочно рисующих работу в различных мастерских, от 
ювелирных и ткацких до булочных и пивоварен), причем все они были подчинены 
начальникам, нередко изображавшимся с плетками, палками и иными 
недвусмысленными символами их власти. Эти картины заставляют поставить вопрос о 
том, были ли вообще в египетском обществе времен Древнего царства полноправные? 
Похоже, что ответить на него так же нелегко, как и на тесно связанный с ним 
вопрос об общине.
    Есть среди изображений и иноплеменники — в виде пленных со связанными 
руками. Возможно, их превращали в рабов и использовали в царско-храмовых 
государственных хозяйствах. Но что характерно: в рамках тотальной 
государственности и почти всеобщей вовлеченности в систему государственного 
хозяйства разница в правоспособности, игравшая сталь значительную роль в 
обществе Двуречья, здесь не считалась существенной и во всяком случае не 
подчеркивалась терминологически. Более того, наиболее общий и чаще других 
употреблявшийся термин, означавший производителей и вообще работающих, хотя бы 
в сфере услуг,— это мерет, в связи с интерпретацией социального содержания 
которого специалисты немало спорили друг с другом. Похоже на то, что этот 
термин не имел четкого социального и правового содержания, что вполне 
соответствует сложившейся в Древнем Египте структуре.
    Резюмируя, можно сказать, что социально-правовая индифферентность в 
терминологии (мерет, «слуги царя») свидетельствует о том, что специфика 
древнеегипетской структуры сводилась к упомянутой уже тотальной поглощенности 
населения государством, функции ре-дистрибуции которого оказались поэтому 
необычайно емкими: едва ли не все произведенное обществом распределялось 
централизованно, по строгим нормам и четким принципам. Столь полное, явное и 
практически абсолютное господство государства и венчающего его божественного 
правителя-фараона было даже на Востоке беспрецедентным. Символом его — вно 
неслучайным — были гигантские пирамиды, подчеркивавшие как величие связующего 
единства, так и ничтожность поглощенного властью почти без остатка простого 
труженика, лишенного даже привычных для всех остальных неевропейских структур 
общинных форм существования, гарантировавших некоторые его права.
    Египетское государство периода Древнего царства было мощным и хорошо 
организованным аппаратом власти, опиравшимся на генеральный принцип 
власти-собственности. Государственное хозяйство господствовало беспредельно: 
все причастные к власти именно в силу служебного положения владели своим 
имуществом, включая не только должностные, но и личные владения. Данных о 
купле-продаже и о частных приобретениях рыночного характера применительно к 
Древнему царству буквально единицы, причем часть их по меньшей мере спорна. Но 
все-таки к концу периода привычная описанная выше структура под влиянием 
процесса приватизации стала деформироваться. Начинался новый период.
   
   Среднее царство (XXI — XVIII вв. до н.э.)
    Едва ли было бы справедливым считать, что причиной упадка Древнего царства 
был начавшийся в конце его процесс приватизации. Он был тогда еще очень слабым 
и не мог оказать заметного влияния на разложение структуры. Более вероятно, что 
структура ослабевала сама по себе, под влиянием закономерностей циклического 
развития, столь характерных для всего Востока (эти закономерности всегда имели 
свои причины, но сейчас речь не об этом — о причинах будет сказано в свое 
время). Между Древним и Средним царствами лежал период политической 
раздробленности (иногда его именуют 1 Переходным периодом), занявший около двух 
веков, время правления седьмой и восьмой династий, о которых практически почти 
ничего не известно. Это был период самовластного правления номархов, расцвета 
храмов на местах и едва ли не полного упадка власти центра. Лишь к XXI в. до н.
э. вновь наметились два центра притяжения соответственно для номов Верхнего и 
Нижнего Египта — Фивы и Гераклеополь. Борьба между правителями этих центров 
привела к новым попыткам объединения Египта, сначала под главенством девятой, а 
затем сменившей ее десятой династии. Обе эти гераклеопольские династии были, 
однако, слабыми и недолговечными. А усиление Фив привело к выходу на передний 
план одиннадцатой, фиванской династии, на сей раз крепко взявшей власть в 
стране и восстановившей централизованную администрацию. Боль