змерно 
усилившихся, по его мнению, иезуитов и вообще христиан. В 1587 г. он даже издал 
было указ об изгнании иностранных миссионеров, португальцев и испанцев, и 
организовал преследование японцев-христиан, включая уничтожение церквей и 
издававших церковную литературу типографий. Но успеха это не дало, ибо 
преследуемые укрывались под надежной защитой принявших христианство мятежных 
южных даймё. После смерти Тоетоми Хидэёси в 1598 г. власть оказалась в руках 
одного из его сподвижников Токугава Изясу, который сумел одолеть соперников и в 
1603 г. провозгласил себя сёгуном. Началась длительная эпоха нового, третьего 
по счету после Минамото и Асикага, сёгуната, токугавского, продолжавшегося 
вплоть до реставрации 1867 г., «Мэй-дзи исин».
    В классической формуле «начал, продолжил, завершил», обычно относимой к 
оценке деятельности всех трех выдающихся объединителей страны в XVI в., на долю 
Токугава Иэясу приходится заключительная фаза. Суровой рукой окончательно 
покорив всех мятежных даймё и объединив страну под своей властью, дом Токугава 
и прежде всего сам Иэясу приступили к серии реформ, направленных на закрепление 
успеха. Даймё, которых к тому времени насчитывалось около 200, сохранили 
некоторые традиционные права, включая суд и административную власть в пределах 
своего владения, при них остались и их самураи, находившиеся в основном на 
натуральном довольствии. Однако за это они не только должны были признать 
авторитет сёгуна, но и в знак этого признания каждый второй год вместе с семьей,
 челядью и даже частью дружины проводить в специально построенной для этого 
дворцовой усадьбе в Киото. Это своего рода заложничество сыграло важную роль в 
укреплении власти центра. Кроме того, дом Токугава позаботился о том, чтобы 
враждебные ему даймё (посторонние — в отличие от тех, кто был родней или 
вассалом сёгуна), именовавшиеся тодзама, не проживали компактно, но были бы 
территориально оторваны друг от друга. Ремесло и торговля в тех городах, где 
прежде осуществляли свою юрисдикцию даймё, были переданы в подчинение центру 
вместе с самими городами. Все это значительно подорвало могущество князей и 
укрепило власть сёгунов, т.е. государства.
    Иэясу провел и аграрную реформу, еще раз закрепив крестьян за их землями. 
Он же строго разграничил сословия (самураи, крестьяне, ремесленники, торговцы) 
и наладил систему полицейского надзора в стране. Выступив против католической 
церкви, закрыв порты и вообще изолировав Японию от внешнего мира, Токугава 
вместе с тем не стоял за строгую и полную изоляцию. Сёгуны, видимо, понимали, 
что при контролируемых контактах связи с европейцами могут дать стране немало 
пользы. В частности, среди других европейцев были выделены голландцы: вся 
шедшая в Японию через посредство голландских купцов европейская наука и 
культура (ее именовали голландской наукой, рангакуся), особенно книги, 
оказывали немалое воздействие на японцев, привыкших перенимать все полезное у 
других. Известно, что ученые, последователи рангакуся из числа хорошо 
образованных японцев, уже в XVIII в. активно и вполне осознанно использовали 
данные европейской науки для совершенствования экономики страны.
    Однако изоляция страны не вела к ее быстрому прогрессу. Если в XVII в. 
реформы и укрепление внутренней стабильности привели к относительному 
процветанию экономики Японии, то XVIII век принес с собой упадок и начало 
экономического кризиса. Разлагался лишавшийся необходимого материального 
содержания корпус самураев, из которых в наихудшем положении были ронины. В 
критическом положении оказались крестьяне, часть которых вынуждена была идти в 
города либо включаться в городское хозяйство с помощью системы рассеянной 
мануфактуры (важный институт, играющий значительную роль и в современной 
Японии). В упадок пришли и большинство даймё, чьи власть и богатство заметно 
сокращались. Что касается сёгунов, то их могущество продолжало быть неколебимым,
 причем немалую роль в этом играло возрожденное и усиленное в его чжусианской 
форме неоконфуцианство, которое не только было воспринято в качестве 
официальной идеологии, но и реально оказывало свое воздействие на образ жизни 
японцев (патернализм, преданность старшим, крепость семьи, культ этической 
нормы и многое другое).
    Кризис токугавского сёгуната стал заметным на рубеже XVIII — XIX вв., но 
особенно явственным — с 30-х годов XIX в. Ослаблением могущества сёгунов 
воспользовались прежде всего наиболее крепкие и развитые княжества из числа 
тодзама южных районов страны, особенно Тёсю и Сацума. Они богатели за счет 
контрабандной торговли, активно развивали собственную промышленность, включая и 
военную, причем сёгуны уже ничего с этим поделать не могли. Сильный удар по 
токугавскому авторитету нанесло насильственное «открытие Японии» США и 
европейскими державами в середине XIX в. Антииностранное и антисёгунское 
движение в стране после этого слились воедино, причем центром притяжения всех 
мятежных сил в стране стал императорский дворец в Киото.
    Давно забытый, хотя и всегда всеми заботливо почитавшийся император вдруг 
превратился в национально-патриотический символ Японии. Императора активно 
поддерживали князья и самураи из Тёсю и Сацума, из, некоторых других княжеств. 
За него выступали стекавшиеся к его двору странствующие ронины. Наконец, 
антисёгунскую коалицию поддержала и заинтересованная в резком изменении 
политики Японии Англия. Словом, дни сёгуната были сочтены, так что 
неудивительно, что после короткого сопротивления осенью на рубеже 1868 г. с 
сёгунатом в истории Японии было покончено. Власть в стране была передана 
императору, 16-летнему Муцухито (Мэйцзи). Япония вступила в полосу радикальных 
преобразований, равных которым не знала ни одна из неевропейских стран (за 
исключением тех, что были заселены колонистами из Европы, как США, Австралия, 
Канада и т.п.).
    
   Глава14
   Средневековая Африка: Судан
    Хотя именно в Африке возник человек как биологический вид и здесь же, в