сбора урожая начальник имения передавал в казначейство 
установленное количество зерна и брал себе все, что удавалось собрать сверх 
этого. Иногда начальник имения лично не занимался делами, а посылал своих 
представителей, которые и вели дела от его имени.
        В прокламации 1792 г. отмечались различные злоупотребления со стороны 
начальников имений. Например, они мобилизовывали большее количество крестьян, 
чем требовала обработка земель имения. «Лишних» крестьян заставляли 
обрабатывать личные земли. Были даже случаи, когда начальник имения «продавал» 
право на труд этих «лишних» крестьян.
        Следует признать, что, хотя цинские амбани сами по себе часто 
отличались корыстолюбием, неумением либо нежеланием добиваться наведения 
порядка, обуздания коррупции, уменьшения произвола местных чиновников, в общем 
плане они были лично и весьма серьезно заинтересованы в поддержании порядка, 
сохранении спокойствия, в эффективном функционировании тибетского 
административного аппарата.
        Спрос за все это со стороны императора и пекинских властей мог быть 
весьма строгим, и любые недостатки и ошибки в этом плане могли стоить лхасским 
амбаням карьеры, а то и головы. Кроме того, от величины доходов 
государственного казначейства в Лхасе зависела возможность личного обогащения 
амбаня, ведь он контролировал все расходы финансового ведомства.
        Поэтому сильные и деятельные амбани могли являться и являлись своего 
рода «надзорной инстанцией» по контролю за всем аппаратом управления в стране, 
наблюдению за деятельностью всех чиновников, ограничению противоправных 
действий этих чиновников и т.п. Сказанное выше — отнюдь не восхваление 
существования самого института цинских амбаней, а констатация реального 
положения вещей. {188}
        В прокламации 1792 г. цинский амбань попытался ограничить произвол и 
коррупцию начальников имений. С этой целью он потребовал составить полные 
списки семей крестьян в каждом имении и представить их в его канцелярию и 
колонам. Он обязал цзонпёнов и других местных чиновников проконтролировать 
составление списков. Разумеется, такое «бюрократическое» ограничение коррупции 
начальников имений если и могло иметь какой-либо эффект, то только временный.
        Собранное в государственных имениях зерно частично отсылали в 
казначейство, другую часть цзонпёны сохраняли в своих районах.
        Размеры имений существенно различались. Так, для обработки земли в 
имении Лонцзэ использовали лишь трех яков. В имении Намлин — 16 яков [Саrrasсо, 
1972, р. 96]. Большинство имений находилось в земледельческих и густонаселенных 
районах Цзана, уй, Дагпо и Конпо, в особенности в долинах рек Ньян и Кьи. Много 
имений было в районах Гьянцэ и Шигацэ, в долине р. Ярлун. Были имения и в 
скотоводческих районах. Так, монастырь Сэра владел имением в Нагчуке, монастырь 
Дэпун — в Нагчу; монастырь Сакья имел землю в долине Пуцо между Нагчу и Намру, 
а дворянская семья Мондон — владение в Намру [ibid., р. 106]. В западной пров. 
Нгари не предоставляли имений дворянам. Там находились только государственные и 
монастырские земли. Монастыри в Нгари, как правило, являлись ответвлениями 
«великих» монастырей Центрального Тибета или Бутана.
        В конце XIX в. в собственности государства находилось более 1 млн. 
голов крупного рогатого скота. Управляющие стадами назначались сроком на один 
год. Коровы и дзомо (помесь яка и коровы) находились под присмотром кочевников, 
управляющие должны были отсылать в казначейство по пять фунтов масла ежегодно с 
каждой коровы [Дас, 1904].
        Государство также владело большими табунами лошадей, которыми управлял 
начальник государственных конюшен. Лично Далай-ламе принадлежали луга и стада. 
Так, его кухня получала молоко и масло от стада в 500 голов дзомо, за которым 
ухаживали 20 чиновников-монахов. Доходы из нескольких имений шли на снабжение 
армии и четырем калонам. В каждом районе имелись государственные имения, доходы 
с которых шли цзонпёнам.
        Далай-лама жаловал большое число имений знатным семьям и монастырям. В 
этом случае доход с этих имений шел полностью или частично тому, кому земля 
была пожалована. С земель, пожалованных {189} знатным семьям, требовали и 
транспортную повинность. (С имений церкви ула обычно не требовалась.) 
Пожалованные имения нельзя было отчуждать: продавать, давать взаймы, 
закладывать и т.п. [Саrrasсо, 1972, р. 100].
        
        Имения дворян (знатных семей). Каждая знатная фамилия владела как 
минимум одним имением, поступления с которого обычно являлись для нее главным 
источником доходов. Имение предоставлялось одному из мужчин этой семьи за 
службу чиновником. Если у семьи было два имения, то два человека из этой семьи 
должны были служить на государственной службе. Эти имения передавались в семье 
по наследству по мужской линии. Были и другие имения — их чиновник получал на 
время службы (калоны, цзонпёны и некоторые другие). Пожалование земли давало не 
только право на доход с нее, но и право сбора налога и право суда за некоторые 
преступления.
        Среди лхасской знати были очень богатые семьи. В имениях Палха имелось 
1400 крестьянских хозяйств. Палха владели 13 пастбищами, на каждом из которых 
проживало от 15 до 20 семей скотоводов. Общий ежегодный доход семьи Палха