по 
оценке Белла, составлял 7200 английских фунтов, из которых 2200 фунтов они 
платили государству [ibid., р. 107].
        Семья Лхалу происходила от родственников одного из Далай-лам. Их вилла 
в Лхасе была одним из пяти красивейших домов в городе. Доходы семьи, получаемые 
в натуральной форме, оценивались суммой около 20 тыс. фунтов в год. Кроме того, 
семья обеспечивалась транспортом и работой домашних слуг [ibid., р. 104].
        Во времена путешествия С.Ч. Даса регент Тацак-римпоче Кунде-лин имел 
свыше 3 тыс. крестьян в своих имениях. Один из прежних регентов имел около 5 
тыс. крестьянских хозяйств в своих имениях в Конпо. Многие «живые будды» и 
дворяне владели 1000 крестьян каждый.
        
        Имения церкви. Церковные имения были самыми обширными. Продукция, 
получаемая монастырями из этих имений, использовалась для отправления культа и 
для питания монахов (чай, ячменная мука и др.). «Живые будды» обычно 
возглавляли крупные монастыри и, таким образом, распоряжались в имениях, 
принадлежавших этим монастырям. Но «живые будды» также имели свои личные имения,
 управляемые отдельно от монастырских земель. Церковные имения были освобождены 
от уплаты налогов. Монастыри сдавали земли принадлежащих им имений 
крестьянам-{190} арендаторам — лхабранам, которые в качестве арендной платы 
отдавали треть полученного урожая.
        В 1882 г. в правительстве Лхасы было зарегистрировано 1026 монастырей 
секты Гэлугпа и в них 491 242 монаха, а всего в Тибете было 2500 монастырей и 
760 тыс. монахов. Эти цифры включают провинции уй, Цзан, Пьян (Ньянгпо), Лобрак 
(Лхобраг), Конпо, Нижний и Верхний Кам и Пёчэн.
        Монастыри получали доходы от своих земельных владений, субсидии от 
правительства, доходы от совершения различных обрядов для верующих. Так, 
например, в 1917 г. доходы тибетского правительства составили 720 тыс. 
английских фунтов; из них 274 тыс. было выделено на поддержку монастырей и 
проведение религиозных церемоний. Большие пожертвования в монастыри ежегодно 
вносили местные дворяне и паломники из тибетских районов и других территорий и 
стран. Монастыри также занимались торговлей и ростовщичеством. Хозяйством 
монастырей ведали казначеи и управляющие. Владельцем всех имуществ и доходов 
монастыря могла считаться или вся монашеская община, или одно лицо — его 
настоятель, прежде всего в тех случаях, когда это был «живой будда».
        Система реинкарнации существовала во многих сектах тибетского буддизма, 
но наиболее широко она была распространена в секте Гэлугпа. Имелось четыре 
ранга для лиц, включаемых в систему реинкарнации. К высшему рангу относились 
только Далай-лама, перерождение бодхисатгвы Авалокитешвары, и Панчен-лама, 
перерождение будды Амитабхи. Второй ранг имели настоятели четырех монастырей в 
Лхасе, из числа которых обычно назначали регентов при несовершеннолетних 
Далай-ламах. Число «живых будд» третьего ранга колебалось от 50 до 60, они 
являлись настоятелями крупных монастырей, владельцами больших имений. Почти в 
каждом монастыре имелись один-два перерожденца низшего ранга, но они не были ни 
настоятелями, ни владельцами имений.
        Внутри монастырей имущественного равенства между монахами не было. Они 
происходили из разных по состоянию семей, имели свою собственность, могли 
заниматься торговлей и имели личные доходы от совершения каких-либо обрядов для 
верующих. Бедные монахи работали в качестве слуг богатых коллег. В старых 
сектах, где монахам можно было жениться, женатые монахи жили в деревне и 
занимались хлебопашеством. Но и бедные монахи Гэлугпы в период сева и страды 
часто уходили домой в деревню, {191}  чтобы помочь семье в сельскохозяйственных 
работах. В больших монастырях существовали военизированные отряды монахов — 
добдоб, которые несли караульную службу, обеспечивали порядок на праздниках, 
например во время монлама в Лхасе, приводили в исполнение приговоры, связанные 
с телесными наказаниями, и т.д. Добдобы носили особую форму, а волосы 
укладывали в прическу, похожую на закрученные за уши рога барана. В 
администрацию монастыря входили настоятель, который назначался на три года, 
шамо — «правитель добродетели великого собрания», следивший за соблюдением 
монашеской дисциплины и выполнявший обязанности судьи (назначался на один год), 
и шабдогпа — помощник шамо (назначался на шесть месяцев). Каждое внутреннее 
подразделение монастыря — дацан — управлялось такими же административными 
лицами.
        
       Привилегированные и простолюдины
        
        Итак, в тибетском обществе XIX в. можно выделить два класса: класс 
привилегированных и класс простолюдинов. Практически не существовало так 
называемого среднего класса. Внутри класса привилегированных имелись различные 
группы и прослойки. Класс простолюдинов включал крестьян, скотоводов, 
ремесленников, мелких торговцев, перевозчиков. Существовали крепостнические 
отношения: крестьянин фактически был прикреплен к конкретному имению и, таким 
образом, к конкретному его владельцу. Крестьянин получал от владельца имения 
участок земли на правах наследственного арендатора. За это он был обязан 
безвозмездно обрабатывать и поливать земли имения, собирать и свозить в амбары 
урожай, собирать топливо, ремонтировать усадьбу, выполнять в доме владельца 
имения обязанности слуги и ремесленника: ткать сукно, заниматься пошивом одежды,
 кузнечными работами и т.п. Владелец имения мог даже «сдать в аренду» труд 
крестьянина, например, для того, чтобы строить дом богатого купца в Лхасе. 
Крестьянин также был обязан платить налоги в натуральной и денежной форме. Он 
мог попросить разрешения уйти с земли держателя имения, подав прошение об этом 
— «петицию н