ния в Тибет 
семьи Гадэн Тензина туда направился шести-семитысячный джунгарский корпус под 
командованием брата Цэван Рабдана, Церин Дондуба. Он имел тайный приказ лишить 
Лхавсан-хана власти, Цэван Рабдан полагал, что Лхавсан-хан бьш и оставался 
ставленником Пекина. Двигаясь в Тибет с северо-запада, ойраты вступили в Нгари, 
а затем беспрепятственно достигли Намцо неподалеку от Лхасы. Враждебность их к 
Лхавсан-хану, очевидно, была явной, поскольку Панчен-лама предложил свое 
посредничество в примирении родственников. Его усилия оказались напрасными. 
Джунгары объявили, что они прибыли от имени Далай-лам V и VI, чтобы отомстить 
за смерть Сангье Гьяцо, вернуть власть в стране тибетцам и изгнать ложного 
Далай-ламу VI.
        Началась война. Церин Дондуб разгромил войска Лхавсан-хана, а сам бежал 
в Лхасу. Здесь вместе с Панчен-ламой, Далай-ламой VI Еше Гьяцо он принял меры к 
обороне столицы. Однако вскоре джунгары взяли Лхасу, и в этом им помогли 
местные тибетские правители, один из которых открыл джунгарам северные ворота 
дворца Потала. Панчен-лама просил сохранить жизнь Лхавсан-хану, хотя тот еще не 
бьш пленен и скрывался в городе. Церин Дондуб обещал сделать это, если 
Лхавсан-хан добровольно сдастся. Но тот сдаваться не хотел. По одним сведениям, 
3 декабря он предпринял вылазку из дворца Потала, где укрывался, и пал в бою. 
По другим — он пытался бежать, но бьш схвачен и убит. Панчен-ламу джунгары 
выслали в Ташилунпо.
        Так в 1717 г. завершился продолжительный период истории Тибета, время 
Далай-ламы V и Гуши-хана, установления в Тибете религиозной и политической 
власти далай-лам, время Сангье Гьяцо, который пытался сделать Тибет полностью 
тибетским, пойдя ради {139} этого на беспрецедентный шаг сокрытия смерти 
Далай-ламы V. В это время Лхаса вновь стала столицей Тибета, здесь был возведен 
дворец Потала — шедевр тибетской архитектуры. Но социально-экономическая 
структура Тибета, состояние тибетского буддизма, связь религиозных и 
политических властей и их авторитета с жизнью тибетских крестьян-земледельцев, 
скотоводов, ремесленников, монахов разных школ, особенности природы страны 
таили в себе некий вирус центробежности, который тибетцы самостоятельно 
преодолеть не могли. Для сохранения ориентировавшейся на единство страны школе 
Гэлугпа требовалась помощь ойратов. И эта помощь, оказавшаяся на первых порах 
плодотворной, постепенно стала оборачиваться новой бедой.
        Распространение буддизма школы Гэлугпа среди монголов и ойратов 
укрепило экономическое положение монастырей как хозяйственных точек опоры 
страны, центров культуры, в конечном счете укрепило экономическое положение 
Тибета. Но и в данном случае к выгодам присоединились неурядицы, они были 
связаны прежде всего с тем, что соседний Китай управлялся некитайской 
маньчжурской династией, которая к молодости и силе маньчжурской 
государственности получила дополнительный жизненный стимул: опираясь на мощь 
китайской экономики, культуры и политической доктрины, она сделала новый рывок, 
расширив контролируемые ею территории. Маньчжурия уже стала естественной частью 
империи (хотя пока и не для китайцев), а взоры династии, которая начинала с 
того, что языком ее делопроизводства был монгольский и которая широко 
пользовалась услугами монголов, были обращены на монголоязычный мир. Тибет же 
отныне оказался неразрывно связан с этим миром и стал рассматриваться цинской 
династией как возможное эффективное орудие воздействия на монголов. Личностный 
статус далай-лам, которые могли считать цинских императоров покровителями веры, 
не мешал последним стремиться установить жесткий контроль над теми, кому они 
оказывали свое покровительство.
        
       Амбани в Лхасе
        
        Тибетцы вскоре поняли, что свойственники Лхавсан-хана отнюдь не лучше 
его самого. Церин Дондуб сменил правительство и назначил деси своего 
ставленника Лхагьял Рабтэна. Второй Далай-лама VI Еше Гьяцо был низложен и 
посажен под арест. Какое-то время его содержали в медицинском дацане Чагпори, 
{140} построенном Сангье Гьяцо, затем, кажется, увезли в Китай, где он и умер в 
1725 г. Полханэ, который поддерживал Лхавсан-хана, пытали, но не казнили, 
поскольку он был личным другом нового деси. В плену у джунгаров находился один 
из сыновей Лхавсан-хана — Сунца. Жена Сунца бежала на Кукунор. Отсюда она 
направила Кан-си просьбу освободить Тибет от джунгаров. Кажется, что Кан-си 
только и ожидал такой просьбы. В 1718 г. в Тибет двинулась армия под 
командованием генерал-губернатора г. Сиань Эрентая и генерала Селена. Миновав 
Цайдам, цинская армия вступила в Тибет и дошла до Нагчука. Но здесь ее 
поджидали джунгарские и тибетские войска. Армия Цинов была разгромлена, оба 
генерала убиты.
        Однако положение джунгаров тоже было непрочным. Они казнили нескольких 
известных лам школы Ньингмапа и стали разорять монастыри этой школы. Это 
вызвало недовольство тибетского населения. Джунгары контролировали Центральный 
Тибет, Уй, но Цзан и Нгари не были под их властью. Далай-лама VII Кэлсан Гьяцо 
находился в монастыре Кумбум под покровительством маньчжуров. От джунгаров 
отмежевался Панчен-лама, и им не удалось закрепиться в Шигацэ, На западе, в 
Гартоке, правитель этого города Канченнэ готовил против джунгаров восстание.
        В 1719 г. новые маньчжурские армии из Урумчи и Синина через Кам 
двинулись в Тибет. Одной из армий командовал 14-й сын Кан-си Юн Ти. Ему и 
генералу Ян Синю было приказано доставить Кэлсан Гьяцо из Кумбума в Лхасу. Пока 
цинские войска двигались к столице Тибета, Канченнэ и Полханэ подняли 
антиджунгарское восстание. С востока к Лхасе подходила вторая цинская армия под 
командованием Гарби. До этого она подавила восстание местного населения, 
которое возглавляли прави