его.
        В 1619 г. гражданская война вспыхнула с новой силой. Появился отряд 
монголов, в Тибет возвратились те, кто сопровождал и охранял Далай-ламу IV. 
Монголы прежде всего атаковали враждебный Гэлугпа Цзан. Силы противоборствующих 
сторон оказались примерно равны. Никто верха не одержал. Панчен-лама выступил 
посредником в переговорах между враждующими сторонами. Была достигнута 
договоренность о том, что Лхаса не достанется никому, а монастыри Гэлугпа, 
насильно преобразованные в монастыри Кагыопа, будут возвращены в лоно Гэлугпа.
        В 1621 г. умер Цанпа-хан Пунцок Намгьял. После его смерти борьба не 
прекратилась, но приняла скрытый характер. Кармапа не могла праздновать победу, 
а Гэлугпа все еще опасалась за свое будущее.
        В 1627-1631 гг. в Тибете побывали первые европейские, а точнее, 
португальские миссионеры. Один из них, Кабрал, в 1631 г. умер в Шигацэ. А люди 
Гэлугпа, чтобы сохранить свое положение и влияние, снова обратили взоры на 
север, на монгольский мир. Важнейшим событием тибетской и монгольской истории 
второй половины XVI в. было новое приобщение монголов к буддизму. И Тибет, и 
Монголия не представляли собой исключения из мирового исторического процесса. 
Как во многих странах средневековья, экономическая, политическая и 
идеологическая борьба и здесь{112}  принимала религиозные формы, формы борьбы 
за новую, «истинную веру». Особенностью Тибета с XI в. стал крен общественной 
жизни в религию, отсутствие достаточно мощной светской власти, которая 
располагала бы значительными вооруженными силами. В Тибете были солдаты, 
имелись вооруженные отряды, но не было сильных армий, способных решать задачи в 
пользу той или иной противоборствующей стороны чисто военным путем. Алтан-хан, 
успешно решавший свои задачи на локальном уровне в пределах Юго-Восточной 
Монголии, во взаимоотношениях с другими монгольскими владетелями и с Китаем все 
же нуждался в смене веры, в приобщении к одной из мировых религий и подавлении 
язычества. Думал ли он только о личных интересах или, шире, о возрождении в 
какой-то мере монгольского величия в Центральной Азии, возрождении чингисидов — 
скорее да, чем нет. Был прецедент Юань-ской империи, он жил и в монгольской, и 
в тибетской исторической памяти. Снова, как в начале XIII в., ослабел Китай. На 
территории Маньчжурии активно росла третья сила — государство маньчжуров, в 
созидании которого участвовали и восточные монголы. Как показывала жизнь, 
маньчжурские ханы и бэйлэ не прочь были претендовать и на юаньское наследство. 
В том, что сделали Сонам Гьяцо и Алтан-хан, нуждались и тибетцы — в 
распространении веры, приобретении новых милостынедателей и покровителей, в 
вооруженных силах монголов, и монголы, в данном случае в лице Алтан-хана, — в 
подавлении изживавшего себя язычества, в обретении новой веры и, что важно, в 
праве быть покровителями и защитниками новой веры со всеми вытекающими отсюда 
возможностями, ибо как раз монгольский мир переживал новый подъем и желал 
обрести хотя бы часть былой славы предков.
        
       Ойраты и Далай-лама V. Сложение теократического Тибетского государства
        
        Тибетский буддизм успешно шествовал по Монголии. В 1587 г. был освящен 
ведущий храм Халхи Эрдэни-дзу. Далай-лама на освящение не приехал, прислал 
другого ламу, но, по преданию, «во время [освящения] с юга [приплыло] облако, 
все состоящее из света, и из него посыпались зерна риса и ячменя, освящавшие 
[монастырь]. Это Далай-лама исполнил свое обещание совершить освящение... 
[Монастырю] дали имя „Неколебимый Эрдэни- {113} дзу"... [История Эрдэни-дзу, 
1999, с. 67]. Посланец Далай-ламы уберег знатных монголов и простолюдинов от 
продолжения неправедной жизни, пресек убиение живых существ, приобщил монголов 
к добродетелям учения. Чахары-монголы обучали халха-монголов в школе 
монгольского письма, «[люди] вступили на путь белой добродетели, стали почитать 
Три драгоценности и усердствовать в делах высших существ — вере и подаянии» 
[там же].
        Стали усиливаться ойраты, до этого потерпевшие ряд поражений от 
халха-монголов (1562, 1574 гг.). В 1578 г. Байбагас-хан на р. Иртыш разгромил 
халха-монголов. Добив остатки войск татарского сибирского хана Кучума, ойраты 
продвинули свои кочевья на север до рек Ишим и Омь. В 1608 г. ойраты победили 
Алтан-хана, правителя местности между озерами Хубсугул и Уса. Часть ойратов в 
1628-1630 гг. во главе с Хо-Урлюком уходит за Волгу, другая во главе с 
Туру-Байху (Гуши-ханом) между 1636-1639 гг. расселяется в районе оз. Кукунор. С 
начала XVII в. ойраты становятся буддистами, и в середине XVII в. у них 
появляется свой просветитель Зая-пандита, получивший образование в Тибете. В 
1634-1635 гг. на Кукуноре обосновался халхаский Цокту-тайджи, сторонник Кармапа.
 Он и его сын Арслан «решили уничтожить (даже) имя Гэлугпы» [Дугаров, 1983, с. 
33].
        Лидеры Гэлугпа, осознавая в полной мере опасность, нависшую над их 
учением и властью, решают искать поддержки у своих новых адептов — джунгаров. 
Посольство Гэлугпа прибыло в Джунгарию. Джунгары согласились оказать помощь 
Гэлугпа. Экспедиционный корпус возглавил 28-летний хошут Гуши-хан. Его 
поддержали Батур-хунтайджи и глава торгутов Хо-Урлюк. Под лозунгом оказания 
помощи Далай-ламе джунгары двинулись в Тибет.
        В 1635 г. Цокту-тайджи направил в Тибет 10-тысячный корпус 
халха-монголов во главе со своим сыном Арсланом. Гуши-хан намеревался защитить 
Гэлугпа, Арслан — уничтожить. Когда противники встретились, начались переговоры.
 По их завершении Арслан оставил основную часть своей армии у оз. Тэнгри-Нур и 
вступил в уй только с личной охраной. Поскольку стало неясно, чью сторону 
примет теперь Арслан, лама Кармапа, которого Арслан должен был защищать, на 
всякий случай бежал из Лхасы. Вступив в Лхасу, Арслан в храме Рамоче встретился 
с Далай-ламой и оказал ему почести как паломник. Из Лхасы Арслан поехал в 
монастырь Дэпун. Там он прослушал курс учения Гэлугпа и дал слово, вопреки 
приказу о