было соглашение Годана, одного из внуков 
Чингис-хана, с одним из буддийских лидеров Тибета, иерархом школы Сакья. Годан 
просил сделать добро для него лично, а в обмен на это обещал сделать добро 
Тибету, иными словами, в той обстановке реально уберечь Тибет от разорения при 
условии его добровольного подчинения, {85}  т.е. таким же образом, как это было 
с уйгурами, тюрками-карлу-ками и др.
        В 1251 г. Сакья-пандита скончался. Годан не надолго пережил его. 
Возможно, смерти Сакья-пандиты и Годана вызвали волнения в Тибете. Из «Юань ши» 
известно, что в 1252-1253 гг. монгольские войска вступали на территорию Тибета, 
хотя не исключено, что это было скорее связано с боевыми действиями монголов в 
смежных с Тибетом районах Китая и покорением государства Дали на территории 
пров. Юньнань [Кучера, 1970, с. 262]. Никаких сведений о масштабном вторжении 
монголов, тем более в Центральный Тибет, нет.
        Следующий этап установления монгольского контроля над Тибетом связан с 
именем Хубилая. Еще Сакья-пандита давал Хубилаю наставления в буддийской вере. 
Его племянник Пагпа-лама при-обшил Хубилая к буддизму летом 1253 г. Как 
племянник Сакья-пандиты оказался при ставке Хубилая, неизвестно. Но еще не 
будучи императором, естественно не являясь всемонгольским ханом (им был Мунке), 
Хубилай в 1254 г. подтвердил передачу власти над Тибетом Пагпа-ламе, племяннику 
Сакья-пандиты, и в лице Пата-ламы дому Сакья. Сделано это было не от лица 
всемонгольского хана, а лично от Хубилая — чингисида, которому было поручено 
завоевание китайского государства Южная Суп. В документе на пожалование 
говорилось: «Как истинный последователь Великого Будды, всемилостивый и 
непобедимый правитель мира (здесь Хубилай явно преувеличивает свои полномочия. 
— Е.К.), власть которого подобно солнечному свету проникает во все темные 
уголки, я всегда проявлял особую любовь к монастырям и монахам вашей страны. 
Веруя в Божественного Будду, я получил наставления от Вашего дяди Сакья-пандиты,
 а в год Воды-Быка (1253 г.) прошел курс наук у Вас. Получая наставления от Вас,
 я еще больше утвердился в желании продолжать оказание помощи Вашим монахам и 
монастырям, и в награду за то, чему я научился от Вас, я должен сделать Вам 
подарок. Итак, это письмо и есть мой подарок. Оно гарантирует Вам власть над 
всем Тибетом, позволяет Вам защищать религиозные установления и веру Вашего 
народа и вести проповедь учения Божественного Будды. Монахи и народ Тибета 
должны быть оповещены о том, что я сделал для них, и я надеюсь, что они не 
будут искать для себя иного правителя, кроме Вас... Те, кто знают учение Будды, 
должны пытаться распространять его, те, кто не знают, должны попытаться выучить 
все, что они смогут. Каждый должен читать, писать и предаваться созерцанию, 
молиться Будде {86} и также монахам за меня... Монахам я должен сказать, что 
они должны быть благодарны за то, что их не облагают налогом, и осознать это. 
Никто не должен изменять принятого образа жизни. Мы, монголы, перестанем 
уважать вас, если вы, монахи, не будете добросовестно следовать учению Будды. 
Не думайте, что мы, монголы, не способны изучить вашу религию. Мы постепенно 
изучим ее... Поскольку я избран быть вашим покровителем, ваш долг — исполнять 
учение Божественного Будды. Этим письмом я возлагаю на себя обязанности 
покровителя вашей религии. Девятый день среднего месяца лета года Воды-Тигра 
(1254 г.)» [Shakabpa, 1967, р. 65-66].
        Этот документ о подчинении Тибета отнюдь не Китаю, а монгольскому 
владетелю содержит любопытные моменты. Как чингисид, Хубилай полагает и себя 
«правителем мира», дарованного его деду, Чингис-хану, Небом. Те, кто подчинился 
монголам добровольно, следовали воле Неба. Тех, кто не подчинялся, мятежников, 
которые не следовали воле Неба, следовало заставить выполнять эту волю силой. 
Тибет не исключение: не пожелает подчиниться добровольно— станут подчинять 
силой. Хубилай выступает как покровитель веры, который желает помочь монахам и 
монастырям в благодарность за приобщение его и его народа к учению Будды. 
Власть над Тибетом дается Пагпа-ламе, чтобы он мог защищать и пропагандировать 
учение и молиться за самого Хубилая. Светская власть монгольского принца 
выражается в том, что он освобождает монголов от налогов, которые, хотя бы в 
форме дани, должны платить монголам немонахи.
        В 1260 г., после смерти всемонгольского хана Мунке и объявления Хубилая 
правителем его удела — Китая, Пагпа-лама проводил церемонию интронизации внука 
Чингис-хана. Он пожаловал Хубилаю титул Чакравартина, Дхармараджи, Чо-ки гьялпо 
— Хана веры, а деду Хубилая Чингис-хану задним числом — титул Хана-Чакравартина,
 родившегося в воздаяние за прошлые добрые дела. Согласно источнику конца XIII 
в. «Цаган теуке» («Белой истории»), «краеугольным камнем священной религии 
является лама, обладатель учения. Главой власти является хан, повелитель земных 
сил. Истинное учение, как шелковый узел, не должно быть развязано, законы 
могущественного хана, как золотое ярмо, не должны быть сломаны» [Вига, 1999, р. 
248].
        Пагпа-лама получил титул го ши (наставник государства), яшмовую печать 
правителя Тибета и правителя буддизма в Поднебесной. {87}
        Известно, что влиять на монгольскую знать пытались не только сакьяские 
ламы, но и наставники школ Кармапа, Бригунпа и др. Наставники Бригунпа были 
связаны с Ариг-Бугой, врагом Хубилая. С разгромом в 1264 г. Ариг-Буги и его 
капитуляцией в соперничестве между Сакья и Бригунпа верх оказался за Сакья, в 
том числе и в управлении Тибетом. Некоторые районы Тибета, где у власти была 
Бригунпа, властям Сакья пришлось подчинять силой, на что монахи Бригунпа в 1266 
г. подали жалобу Хубилаю [Чжан Юнь, 2000, с. 35].
        
       Тибет во времена правления в Китае династии Юань
        
        Если отбросить все политические спекуляции о дружбе народов Китая еще с 
каменного века, о Тибете времен династии Тан как «местной отколовшейся 
политической власти», то можно смело утверждать, что впервые Тибет признал над 
собой верховенство власти, находящейся за его пределами, лишь в середине XIII в.
 Тогда меж