ники сообщают, что Вэньчэн была женой тибетского цэнпо три года, т.е. стала 
таковой в 646 г. [Васоt, Thomas, Toussaint , 1940-1946, р. 29]. В течение 
примерно пяти лет Сонцэн Гампо был отстранен от власти. По данным Шакабпы, сын 
Сонцэн Гампо от его тибетской жены Монса Тичам по имени Гунсонг Гунг усилиями 
его сторонников по достижении 13-летнего возраста по старому обычаю сел на 
отцовский престол. Он правил пять лет и скончался {39} в 18-летнем возрасте, 
после чего трон был возвращен Сонцэн Гампо3 [Shakabpa, 1967, р. 28]. 
Отстранение Сонцэн Гампо от власти, возможно, было связано с борьбой цэнпо 
против его советника Тунсе Зуце из клана Кьюнпо. Сонцэн Гампо советника одолел, 
но трона на время лишился. Вернув себе власть, цэнпо жестоко расправился со 
своими противниками: «выколотые глаза, отрезанные головы, конечности и другие 
части тел людей беспрерывно появлялись у подножия Железного холма в Лхасе» 
[Богословский, 1962, с. 41].
        Последние год-полтора жизни Сонцэн Гампо связаны с походом в Индию в 
союзе с непальцами. В 648 г. китайское посольство во главе с Ван Сюань-цэ 
прибыло к правителю Индии Канауджа Харша Шильдитье. К моменту прибытия 
посольства Харша умер, а власть захватил некий Арджуна, который китайское 
посольство полностью истребил. Один Ван Сюань-цэ бежал, и именно он побудил 
непальские и тибетские войска вторгнуться в Индию и разграбить северные районы 
страны.
        
       Буддизм и бон в первой половине VII в.
        
        Согласно буддийской традиции, буддизм проник в Тибет при правителе 
Лхатотори Ньенцэне. Сонцэн Гампо был пятым правителем после него. Все 
предшествующие считаются «правителями без дхъяны», т.е. без буддийского учения. 
Последующие правители — это правители «счастливых поколений». В жизнеописании 
Атиши, составленном Дромтонпой4, сообщается, что «священный закон получил 
начало в Тибете при жизни Лхатотори Ньенцэна, перевоплощенца Самантабхадры. 
Затем через пять поколений, при правителе Сонцэн Гампо, перевоплощенца 
Авалокитешвары, жизнь священного закона была прочной» [Haart, 1969, р. 83]. В 
хронике Далай-ламы V говорится: «...светлое воплощение Самантабхадры Лхатотори 
Ньенцэн было рождено. При жизни этого правителя с неба на крышу [замка] 
Юмбулаган упали священные тексты, золотая {40}ступа и шесть букв священной 
мантры Ом-мани-падме-хум. „После пяти поколений появится Единственный, кто 
поймет их значение" — такие слова предсказания были произнесены с неба» [ibid., 
р. 85]. По более подробной версии «Падма катан»: «Однажды великий Лхатотори 
сидел на балконе своего прекрасного дворца. Вдруг с высоты синего неба к его 
ногам упал сундук, в котором были четыре предмета: один изображал две руки, 
сложенные молитвенно, второй был золотой ступой, длиной от кончиков пальцев до 
локтя, третий — шкатулкой, отделанной драгоценностями, на ее крышке была 
начертана божественная, обладающая чудодейственной силой шестисложная формула 
„ом мани падме хум"; четвертым была священная книга „Карандавьюха-сутра" на 
священном языке Индии — санскрите. Одновременно с падением сундука с неба 
раздался звучный голос, который объявил, что значение и правила употребления 
этих вещей станут известны и понятны только пятому цэнпо после Лхатотори. Но 
Лхатотори захотел сам узнать, что это за предметы. Он созвал служителей религии 
бон и придворных, но те не смогли понять смысл и употребление волшебным образом 
появившихся предметов. Никто не смог прочесть и „Карандавыоха-сутру". Цанпо 
приказал отнести все предметы в подземелье, где они были небрежно брошены и 
хранились вперемешку с разными старыми вещами».
        На страну обрушились неурожаи, начался падеж скота, голод и болезни. 
Тогда перед Лхатотори появились «пять благородных мужчин» прекрасной внешности 
и сказали: «Как же ты мог допустить, о великий и мудрый правитель, чтобы эти 
священные предметы были небрежно брошены в темное подземелье?» Затем они 
таинственно исчезли. Лхатотори понял свою ошибку и приказал поместить 
таинственные предметы там, где их могли видеть все подданные. Люди проявляли к 
этим вещам почтительность и смиренное благоволение; голод, падеж скота и прочие 
бедствия прекратились, и в стране воцарилось благополучие [Кычанов, Савицкий, 
1975, с. 200-201].
        Э. Хаар уверен, что эти рассказы, зафиксированные во многих источниках, 
отражают тот факт, что «несомненно... буддийские письмена и священные предметы 
были принесены в Тибет за несколько поколений до Сонцэн Гампо, но оставались 
нечитаемыми и неосмысленными до его времени» [Haart, 1969, р. 85].
        Сонцэн Гампо захотел узнать смысл и значение упавших с неба предметов. 
Снова были приглашены служители бон, и снова их усилия оказались тщетными. 
Тогда цэнпо отправил семь знатных людей {41} в Индию, чтобы изучить индийскую 
письменность. Однако все семь человек ушли и не вернулись. Сонцэн Гампо послал 
в Индию еще 16 молодых людей во главе с Тонми Сабхота. Таким образом, создание 
тибетского письма увязывается в этой группе источников с желанием Сонцэн Гампо 
и его приближенных ознакомиться с буддизмом.
        По традиции (и, думается, в известной мере реально) в укоренении 
буддизма при дворе Сонцэн Гампо сыграли роль его непальская жена Бхрикути и 
китайская жена Вэньчэн, однако какую конкретно, неизвестно. Тибетские сочинения 
апокрифического характера «Мани камбум» и «Какхол какхолма», авторство которых 
приписывается самому Сонцэн Гампо, изображают цэнпо как царя веры, воплощение 
бодхисаттвы Авалокитешвары, в статуе которого, умирая, и растворился Сонцэн 
Гампо. Обе его супруги-буддистки — непальская Бхрикути и китайская Вэньчэн — 
позже были провозглашены женскими ипостасями бодхисаттвы Авалокитешвары: 
Бхрикути — Зеленой Тарой, а Вэньчэн — Белой Тарой. И непальская, и китайская 
жены привезли с собой буддийские реликвии. Эти реликвии были