де стало известно, что Далай-лама принял приглашение китайских властей 
приехать в штаб военного округа, чтобы присутствовать на театральном 
представлении, начали собираться толпы тибетцев с целью воспрепятствовать этому.
 Вечером 9 марта летний дворец Норбулинка оказался окружен 10-тысячной толпой 
беженцев из Кама, горожан и монахов [Smith, 1996, р. 445]. Утром 10 марта 
некоторые члены семьи Далай-ламы, оба его наставника, религиозные лидеры и 
некоторые представители тибетской аристократии приехали по приглашению в штаб 
военного округа. Тем временем вокруг дворца Норбулинка {276}толпа выбрала 
«народных представителей». Был создан так называемый «Комитет свободы» из 70 
человек; в составленной им декларации содержалось требование немедленного ухода 
китайцев из Тибета. К восставшим присоединились десятки местных чиновников и 
офицеры из охраны Далай-ламы, а также солдаты некоторых тибетских подразделений.
 Из арсеналов всем желающим раздавали оружие. Лидеры трех «великих монастырей» 
— Сэра, Дэпун и Ганден — заявили о поддержке движения.
        В этот момент китайский гарнизон Лхасы состоял приблизительно из 1 тыс. 
человек. Обе противоборствующие стороны заняли выжидательную позицию. 
Исполняющий обязанности представителя правительства КНР в Тибете генерал Тань 
Гуань-сань и Далай-лама обменивались письмами. Повстанцы построили укрепления 
на дороге, ведущей в Лхасу от аэродрома. Они пытались организовать митинги и 
демонстрации в других районах Тибета и получить оттуда помощь. Они также 
обращались в миссии Индии и Непала с просьбой сообщить всему миру о событиях в 
Тибете. Власти концентрировали военные силы вокруг Лхасы. Им удалось за 
короткое время перебросить сюда значительные подкрепления, в том числе тяжелую 
артиллерию и танки.
        В ночь на 17 марта 1959 г. Далай-лама, его мать, брат и сестра тайно 
покинули Лхасу и 31 марта прибыли в. Индию. В Лхасе в ночь на 19 марта, как 
сообщали китайские источники, восставшие предприняли нападение на штаб военного 
округа, но получили отпор. Утром 20 марта войска НОАК перешли в наступление и 
заняли дворец Потала, а затем и всю Лхасу. Уже 28 марта 1959 г., как сообщало 
агентство Синьхуа, китайские войска установили свой контроль над Нгари, Гьянцэ, 
Паро, Ятуном, Нетоном, Линьчжи, Чамдо и Чаюем. 8 апреля войска НОАК форсировали 
Цанпо. Здесь развернулись бои, в которых быстро проявилось полное военное 
превосходство НОАК. После разгрома сил беженцев из Восточного Тибета — кампа и 
амдова — в районах южнее Цанпо части НОАК продолжали подавление групп 
повстанцев на всей территории Тибета. Между мартом 1959 и сентябрем 1960 г. 
было убито 87 тыс. повстанцев [Далай-лама XIV, 1992, с. 148, 191], 25 тыс. 
человек арестовано. За пределы КНР начиная с марта 1959 г. в течение года 
бежали 80 тыс. человек [Богословский, 1978, с. 86].
        Вооруженное выступление в Лхасе проходило под лозунгом «Изгнать 
китайцев!». Оно имело массовый характер. Тысячи монахов, горожан, солдат, 
беженцев из Восточного Тибета приняли участие в движении. Видимо, прав был 
Далай-лама XIV, когда писал {277}в своей книге «Моя страна и мой народ», что 
именно эти люди были настроены крайне решительно, тогда как значительная часть 
тибетской элиты шла на переговоры с китайскими властями, а сам он убеждал 
тибетцев воздерживаться от насильственных действий. В то же время повстанцы в 
Лхасе не выдвинули никаких социальных требований. Объективно движение оказалось 
направлено против проведения социальных и политических реформ, за сохранение 
старого социально-политического строя. Можно сказать, что масса повстанцев 
слепо шла за теми представителями тибетской элиты, которые опасались потерять 
свои привилегии и были настроены антикитайски. Ледник — теократическое 
феодальное государство — в 50-е годы XX в. начал подтаивать. Он не мог вечно 
оставаться айсбергом в условиях перемен и развития в Китайской Народной 
Республике. Тибет не мог бесконечно долго оставаться одним из наиболее отсталых 
районов КНР в экономике, народном образовании, здравоохранении, по жизненному 
уровню населения и т.д. Правительство КНР проводило осторожную и компромиссную 
политику в Тибете, стремясь в рамках «единого фронта» либо добиться согласия на 
перемены со стороны тибетской элиты, либо в крайнем случае нейтрализовать ее. 
Центральное правительство Китая обещало проводить эту политику и в дальнейшем. 
Однако события 1959 г., естественно, резко изменили всю ситуацию в Тибете. В 
частности, перестало действовать Соглашение 1951 г.
        
       Реформы в Тибете.
       Создание Тибетского автономного района.
       1959-1965 гг.
        
        Подавление движения 1959 г. в Тибете открыло путь для проведения реформ 
и дальнейшей интеграции Тибетского района в состав Китайской Народной 
Республики. Эти процессы проходили в условиях военного контроля НОАК в Тибете. 
Для правительства КНР и китайских военных властей бьшо весьма важно получить 
поддержку со стороны представителей тибетской элиты, не принимавших участия в 
вооруженных выступлениях. И они получили эту поддержку, уже в апреле 1959 г. в 
Пекине на сессии ВСНП авторитетные тибетские лидеры в своих выступлениях 
подчеркнули, что «Тибет является неотъемлемой частью КНР» и «Соглашение 1951 г. 
не бьшо заключено по принуждению и в целом выполнялось китайской стороной», что 
«КПК не преследовала религию». С такими заявлениями выступили на сессии 
депутаты {278}ВСНП Панчен-лама X, Нгапо Нгаван Джигме, председатель 
Всекитайской буддийской ассоциации геше Шэраб Гьяцо (лама из Амдо), бывший 
настоятель монастыря Сэра, заместитель председателя Всекитайской буддийской 
ассоциации Нгаван Гьяцо и др.
        
       Адми