он.

Посоветовавшись между собой, последователи Заратустры послали за человеком по 
имени Ашир. Кир терпеливо подождал, пока селяне принесли сделанные из ветвей 
носилки, на которых лежал больной старик, совершенно седой и очень худой. Члены 
братства энергично объяснили, что Ашира прозвали Роком, поскольку он был 
приверженцем их учителя — следовал по стопам Заратустры от его родины у 
Каспийского моря до дома Виштаспы. Теперь Ашир уже чувствовал дыхание смерти. 
Незадолго до Нового года Аширу было видение.

— Во сне?

— Нет, его глаза не закрывались, ведь он ждал смерти.

Из носилок поднялась рука старика, призывая к тишине. Он поднял голову, 
посмотрел на Кира и произнес:

— Я бодрствовал. В это время свет изменялся — луна бледнела, а солнце 
поднималось. В комнату вошел еще человек, и это был Заратустра. Он мне сказал: 
«Ты потеряешь жизнь, чтобы обрести ее обновленной — ты, верный слуга Господа».

Кир подумал, что пророк Заратустра сам нашел скверную смерть от копья воина по 
приказу кави.

— А сам-то ты веришь, — спросил он, — что благодаря своему служению достигнешь 
бессмертия, словно бог?

На худом желтоватом лице отразилась радость, а глаза больного сверкнули.

— Это истинная правда.

Кир сделал знак носильщикам, чтобы унесли Ашира.

— Значит, я, царь, обречен, — сказал он, не задумываясь, — поскольку никому не 
могу служить. Я сужу по всем вопросам — и не могу быть судим сам.

Ашир попытался возразить, и носильщики не двигались, пока он говорил. Он 
выкрикнул, суд Господа распространяется на кави, принцев и царей на земле. Он 
распространяется на Кира, правителя мидян и персов, так же, как и на пастуха, 
стерегущего свое стадо.

Кир сказал:

— Служа другому, я не сдержал бы клятву царя своему народу. Прощай, Ашир, у 
меня нет вопросов к твоему видению. — Он встал и объявил собранию, что слушание 
закончено.

Ожидая, когда егери приведут собак, он думал об имени Пастух, данном ему при 
рождении. Оно могло означать простую обязанность — заботиться о стаде животных 
или о такой группе людей, как бактрийцы, которые занимались сельским хозяйством 
в своих плодородных долинах. Управлять персами, мидянами, каппадокийцами, 
лидийцами, греками и всеми очень разными народами Востока было совершенно 
другим делом, гораздо более сложным. Разве не назвали его «царем народов»? 
Когда подъехал Эмба и подвел нисайского скакуна, Кир решил, что к 
последователям Заратустры следует отнестись более твердо, чем к милетянам.

Его разведчики донесли, что новообращенные сторонники Заратустры имелись даже в 
далеких народностях Индии, не говоря уж о Гиркании и Парфии Виштаспы.

Вставая рано, на восходе солнца, Кир часто слышал пение асваранцев. Последнее 
время они вспомнили свой гимн рассвету, к которому не возвращались много лет, 
после того как в воинство Кира стали вступать представители других земель. 
Теперь свой гимн они объединили с гимном Заратустры.

Кир решил, что должен отбыть из долины сразу же, как только узнает удобный путь.


Действительно, состояние его армии настоятельно требовало продолжить поход. 
Хотя людям и животным хорошо жилось в долине, невозможно было так долго 
оставлять в бездеятельности тысячи людей, расквартированных по нескольким 
деревням. Киру никогда не нравилось время, когда его армии приходилось зимовать 
у большого города, такого, как Сарды или Экбатана. Воинов тянуло к кварталам 
проституток, торговцев вином и ядовитым зельем. Здесь, в богатой долине, они 
бродили в поисках привлекательных девушек, просто начинали драться между собой, 
пытались ск