Атар, подумал он, 
присутствует в сердцевине огня, благодаря которому все они живы. Анахита 
обитает в стремительных потоках чистой воды. В детстве он чувствовал ее 
присутствие. Но Ахура-Мазда было просто именем, произнесенным беглым пророком, 
и не более того. Киру оно ничего не говорило. В конце концов, он позволил 
жрецам, если нужно, произнести их молитвы. Они в любом случае это сделают, 
подумал он.

Кир не мог привыкнуть к изменениям, происшедшим в Парсагардах. Когда его 
окружали люди — а так он проводил значительную часть дня, — хранители закона не 
высказывали своего мнения, если он их не спрашивал. Знакомые вожди из Десяти 
племен почти потерялись среди представителей сатрапов и посланников дворов, о 
которых он едва помнил, хотя никогда не жаловался на память. Ему казалось, 
будто какие-то абсолютно неизвестные ему люди принесли сюда свои проблемы, 
связанные с эпидемиями, засухой, наводнениями и набегами врагов, и все они 
всегда спрашивали, что Великий царь собирается с этим делать.

Хотя Кир делал все возможное, чтобы вынести суждение или оказать помощь, но, 
принимая решения по вопросам, находившимся вне его поля зрения, он чувствовал 
серьезные затруднения. С такими проблемами и стремлениями — он даже не всегда 
мог отличить одно от другого — следовало иметь дело людям, имевшим опыт в 
данной сфере деятельности. Он немедленно нашел средство, решив назначить своих 
представителей, которые должны были отправиться из Парсагард в различные 
области и разбираться со всеми проблемами на местах. Чтобы удовлетворить самые 
разнообразные потребности, нужно было посылать строителей, солдат, врачей, 
счетоводов и просто дипломатов. Хотя он понимал, такое содействие через 
заместителя не снимало с него ответственности за результат. В последующие годы 
вместе с рабочими представителями он отправлял также людей для составления 
отчетов — их затем стали называть «царскими глазами и ушами». Еще ассирийцы 
полагались на таких информаторов, хотя те не находились в личном качестве на 
службе у монархов. Кир начинал испытывать чувство здорового восхищения к 
государственным мужам Ашшура, хотя ему претило, что они заставляли огромные 
массы людей строить для себя города, тот же самый Ашшур, город Саргона, или 
Ниневию. Кир сказал себе, что в его владениях главного города не будет.

Кир не имел ни малейшего желания править как Ашшурбанипал. Египетские 
скульпторы, доставившие ему макет образа духа-хранителя, который предполагалось 
поставить наконец — поскольку отец так этого и не сделал — у входа во дворец, 
сильно удивились, когда Кир вдребезги разбил о землю глиняный макет. Они 
изобразили ассирийского духа с четырьмя крыльями и царским венцом, вооруженного,
 бородатого воина. Такого же Кир видел на руинах города Саргона.

Скульпторы бросились ниц на землю.

— Что же тогда желает Владыка земли? — осмелился прошептать один из них.

— Разве духи носят обувь и короны? Разве им нужен меч, чтобы защищать себя?

— Безусловно, нет.

Кир подумал о своем фраваши, не появлявшемся с ним рядом за все время его 
путешествия на запад.

— Не верю, чтобы кто-либо из нас видел портрет духа, — заметил он. — Изобразите 
мне, мои мастера, доброго духа, спускающегося с неба без одежды, свойственной 
смертным, и без оружия. Клянусь семью звездами, неужели, чтобы изобразить силу, 
вам нужно изваять кузнечный молот?

— Нет, конечно нет! Как велика мудрость нашего властелина!

Когда Кир ушел, скульпторы постарались, как могли. На белом куске известняка 
они вырезали странную фигуру: у нее было четыре ассирийских крыла и простое 
одеяние, ее босые ноги не касались земли, а корону ей заменили поднимавшиеся 
вверх цветочные стебли, имевшие сходство с египетскими лилиями. Дух вскидывал 
руки в благословении или молитве. Ничего подобного этой фигуре хранителя двери 
Кира никогда больше не было создано. (По странной воле судьбы этот хранитель 
входа уцелел, когда в земле исчезли все Парсагарды, кроме нескольких мраморных 
мостовых, ступенек и фрагментов колонн. Статуя сохранилась в течение долгих 
веков, чтобы озадачить археологов современного мира, охарактеризовавших ее как 
удивительного демона или странный портрет самого Кира.)* * *

Однажды ночью, в самые первые ее часы, Кира охватило безумие.

Он не находил покоя в своем доме. Кассандана ворчала на него, если он появлялся 
в жилых покоях. Его первая жена потяжелела от еды, ее служанки заполнили все 
комнаты. Она вся сверкала звездным блеском драгоценностей, но просила его 
больше думать о царской славе и перевезти все захваченные сокровища в их дом, а 
для хранения построить специальное, окру