льнику твердое распоряжение 
захватить Пактия, обманувшего его доверие, превратить в рабов тех, кто будет 
схвачен с оружием, и дожидаться результатов в Сардах.

Прежде чем Кир добрался до Экбатаны, он получил известия от Мазереса. При 
появлении мидийского подразделения лидиец Пактий сбежал на побережье, 
осаждавшие город бросились врассыпную, несколько человек удалось схватить. 
После этого Мазерес и Табал заняли позиции на стенах Сард и послали небольшой 
отряд кавалерии вдогонку за Пактием. Затем Мазерес реквизировал у сардской 
сатрапии все оружие и велел огласить воззвание: ни один домовладелец, играющий 
на арфе или участвующий в спортивных состязаниях, занимающийся торговлей или 
стряпней, не пострадает. Мазерес заканчивал свой отчет, аккуратно записанный 
лидийским писцом, сообщая, что теперь музыку арф можно услышать в любое время 
на любой улице Сард. Кир понял, что старый полководец думает лишь об исполнении 
приказов, невзирая на результат.

В следующие месяцы отчеты Мазереса догоняли Ахеменида повсюду, куда бы он ни 
поехал. И каждый из них рассказывал о каком-либо факте.

Беглец из Лидии Пактий просил убежища в прибрежном городе Киме, где жили 
эолийцы.

Чтобы решить, как им быть с Пактием, жители Кимы послали соответствующий запрос 
в святилище Аполлона, расположенное в 135 стадиях к югу от Милета. Оракул 
Аполлона Бранхидского посоветовал им выдать Пактия персам. После получения 
ответа Аристодик, знатный молодой человек из Кимы, поспешил к святилищу. Он 
принялся ходить вокруг святилища, срывая с него ласточкины гнезда. Тогда 
изнутри послышался предостерегающий голос:

— Нечестивец, пощади моих просителей, этих птиц!

Услышав эти слова, Аристодик спросил:

— А сам требуешь от киммейцев выдать их просителя?

Голос ответил:

— Да.

Вслед за этим киммейцы тайно посадили Пактия на корабль и отправили на остров 
Лесбос. Не имея возможности попасть на Лесбос, не располагая кораблями, Мазерес 
послал на Лесбос требование выдать лидийца Пактия. За это он предлагал им 
заплатить серебром.

Узнав об этих переговорах, киммейцы снова вмешались и послали второй корабль, 
чтобы переправить Пактия в убежище на острове Хиос.

Тогда Мазерес предложил хиосцам для сбора урожая участок территории на материке,
 названный Атарнеем. Пактий скрылся в храме богини — хранительницы Хиоса. (В ее 
имени Мазерес сомневался.) Из этого храма хиосцы вытащили беглеца Пактия и 
передали его конному персидскому отряду в обмен на участок берега Атарней, 
который они взяли во имя своей богини. Отряд доставил Пактия обратно в Сарды, 
где за ним внимательно приглядывали.

(В уме Кир отметил, что хиосские греки продали человека, укрывшегося в их 
святилище.) Заключал свой отчет Мазерес сообщением, что разыскал гоплитов, 
поднявших оружие на Сарды и разоривших земли их сел; этих воинов с достаточной 
охраной он отправил в Экбатану.

Это был последний его отчет, так как очень скоро бывалый мидийский воин заболел 
и скончался.


* * *

К тому времени Кир находился очень далеко на востоке. Поразмыслив об отчетах 
покойного Мазереса, он вызвал Гарпага и пересказал их ему.

Мазерес был хорошим солдатом, но посредственным правителем, и Кир подумал, что 
армянин, уже привыкший к его образу действия, мог бы лучше справиться в Сардах.

— Я сам никак не могу ни понять этих греков, ни убедить их. Их яванский берег — 
самое прекрасное и богатое место на земле, которое я когда-либо видел; они ни в 
чем не нуждаются, кроме мира, чтобы играть в свои игры, заниматься музыкой и 
изобретать полезные механизмы. Вот милетяне, кажется, так и живут, а другие не 
хотят. — Кир порылся в памяти и добавил:

— В Милете мне сказали, что Фалес, финикийский купец, посоветовал им всем 
собраться в Теосе, центральном яванском городе, и продумать законы, которые 
устраивали бы всех. Разве не мудрый совет? Яванцы им не воспользовались. 
Мазерес ошибался, уподобляя их стаду, поскольку каждый город должен идти 
собственным путем, а каждый житель города должен следовать собственному 
предназначению, двигаться к своей Судьбе, которую они, по-видимому, не понимают.
 Я собираюсь установить над ними единую власть, как предлагал Фалес, сделать 
Сарды их главным городом, а тебя, Гарпаг, — попечителем их страны.

Так пожилой Гарпаг отпра