ь мой сын. Опустите копья, не причиняйте 
вреда юному Ахемениду, сыну моему.

Говорившая оставалась невидимой, укрытая в глубине галереи. Однако ей 
повиновались, будто сам Астиаг отдал приказание. Кир не осознавал своей участи, 
но понимал, что его беда как-то связана с мечом. Бросив оружие, он сделал знак 
мидянам унести Вольку. Прежде чем они дошли до двери, скиф испустил дух. Кир 
посмотрел на него и, не оглядываясь, побрел дальше по коридорам в поисках 
выхода. Он услышал раздавшиеся за ним мягкие шаги и, быстро обернувшись, 
обнаружил одетого в халат евнуха, который, пыхтя и теряя туфли, старался его 
догнать.

— Повелитель Кир, — прошептал дородный евнух, — великое зло ты совершил. Хотя 
сердце царицы, твоей матери, благосклонно к тебе — да, она велит тебе 
спрятаться и ждать до темноты, когда закроют ворота. Идем в надежное место!

После чего этот слуга Манданы скользнул вперед и поманил Кира за собой.




МИЛОСТЬ ВЕЛИКОЙ БОГИНИ


Здесь, в коридорах мидийского дворца, Пастух почувствовал присутствие своего 
руководящего духа; этот фраваши незримо сопровождал его справа и теперь 
предупреждал, хотя не сказал ни слова об опасности, подстерегавшей его спереди 
и сзади.

До этого момента Кир был защищен в своей горной цитадели, будто ребенок в 
материнском лоне. Он мог ездить куда хотел, и никто не причинял ему вреда. 
Теперь же его кожа зудела, словно сам здешний воздух был для нее вреден, а 
фраваши требовал спешить к конюшням и вместе с Эмбой скакать под защиту 
парсагардского рая. Но вместо этого Кир побежал за шумно пыхтевшим евнухом, 
зная, что в окружении врагов можно полагаться лишь на свою голову. Так, став 
беглецом, он навсегда распрощался со своим детством.

Евнух провел его через дверь в сад, затененный виноградными побегами. В конце 
его высился частокол с каменной калиткой и высеченным на ней изображением царя 
Астиага верхом на коне, поражающего копьем льва. Значение этой резьбы не сразу 
дошло до Кира. Оглянувшись, евнух поспешил к калитке в частоколе. Она была 
закрыта, но он вытянул стержень, придерживавший узкую сетку, и жестом пригласил 
Кира пролезть в образовавшееся отверстие.

— Никто не станет искать тебя здесь. — Он показал назад на серую стену дворца 
за садом и террасу наверху, прикрытую от солнца навесом. — Покои Манданы, — 
пролепетал он, — охраняются острым оружием. Она велела тебе подняться к ней, 
когда засветят все звезды. Если тебе хватит смелости добраться до Манданы, ты 
окажешься в безопасности.

Когда Кир ступил за частокол, евнух царицы закрыл за ним сетку, поспешно 
вставив на место штырь. Он глянул на юного Ахеменида со смешинками в темных 
глазах и скрылся в винограднике. Сначала Кир заметил отпечатки копыт на земле, 
затем обратил внимание на дикорастущие деревья. Только он подумал укрыться в 
можжевеловых кустах, как мимо него промчалась пара антилоп. Подбрасывая вверх 
голову, за ними проследовал дикий осел. Кир, хорошо знакомый с поведением 
животных в горах, понял, что частокол огораживает не сад, а парк для охоты. 
Астиаг предпочитает охотиться на отловленных зверей на территории своего дворца.
 Не успел Кир растянуться под завесой ветвей можжевельника, как в поле его 
зрения показался взрослый лев. Приблизившись к калитке, он принялся обнюхивать 
землю под ней.

Хотя за поясом у Кира уже не было оружия, он не беспокоился о льве, ходившем у 
калитки. Дикий буйвол или кабан мог броситься на человека, но их здесь не могло 
быть, потому что их очень трудно поймать живьем. Раненый лев, конечно, мог его 
атаковать, но этого-царя зверей, как его звали городские жители, больше 
интересовала дверь, чем запертый вместе с ним человек. Через некоторое время 
лев по кругу отошел в сторону и вытянулся на земле, повернув голову в сторону 
сетки. Кир тоже лежал неподвижно, ожидая, когда солнце опустится за снежную 
гряду. Во внешнем саду появились стражники. Они прогуливались парами с копьями 
на плече, останавливаясь, чтобы заглянуть в парк, и до Кира доносился их смех. 
Ему внезапно пришло в голову, что эти мидяне знали, где он лежал. И если это 
так, значит, евнух открыл им место, где он прятался. Несомненно, обитатели 
дворца получали удовольствие от своей забавы. В то же время, если его появления 
будут ждать, ему будет чрезвычайно трудно миновать караул, даже в темноте.

Размышляя таким образом о своем положении, Кир не переставал горевать о смерти 
Вольки, своего телохранителя. Он знал, что не должен был следовать примеру 
умирающего; ему надо было, не вынимая меча из ножен, потребовать для стражей 
Астиага наказ