ь докладывает, что евнух создает беспокойства в провинции 
Шаньдун. Согласно сообщению главы города Дэчжоу, евнух по имени Ань Дэхай и его 
приближенные проезжали по Императорскому каналу в этом месте на двух пышно 
разукрашенных драконовых джонках. Он заявил, что направляется с императорской 
миссией для приобретения драконового одеяния. На его джонке развевался черный 
флаг, в центре которого находились три императорские эмблемы солнца, а по 
бортам джонки развевались флаги с драконом и фениксом. Компанию Ань Дэхая 
обслуживала большая группа мужчин и женщин, среди них находились 
девушки-музыкантши, игравшие на струнных и духовых инструментах.
      На берегах канала собирались толпы зевак, чтобы поглазеть на это забавное 
зрелище. По случаю своего дня рождения Ань Дэхай облачился в драконовый халат, 
стал в центре джонки с тем, чтобы выслушать похвалы по поводу его одеяния. 
Местные городские власти намерены арестовать Ань Дэхая, когда его джонки 
проследуют в южном направлении. Губернатор сообщил, что он уже отдал приказ о 
его немедленном аресте».
      Затем в предписании говорилось: «Доклад вызвал наше удивление. Как мы 
можем надеяться на сохранение моральной чистоты во Дворце и устрашать грешников,
 если перед нами пример такого наглого евнуха, который осмелился покинуть Пекин 
без нашего разрешения и совершил такие неблаговидные дела. Приказываем 
губернаторам трех провинций — Шаньдуна, Хэнани и Цзянсу — разыскать и 
арестовать Ань Дэхая, которого мы ранее удостоили звания евнуха шестого класса 
и наградили вороньим пером. Исходя из сказанного, повелеваем немедленно его 
обезглавить без каких-либо формальностей, не обращая внимания на изощренные 
объяснения. Губернаторы названных провинций будут нести ответственность в 
случае, если попытка арестовать Ань Дэхая окажется тщетной».
      Получив такое предписание, губернатор провинции Шаньдун приказал 
немедленно схватить главного евнуха. На его шею надели деревянный ошейник и 
втолкнули во двор присутственного места. Ань Дэхай кричал, вопил, отчаянно 
сопротивлялся, боролся за свою жизнь, но все было напрасно. Его поставили на 
колени, и палач тяжелым мечом быстро обезглавил жертву. Казнь происходила в 
присутствии местных чиновников, со злорадством наблюдавших, как обреченный 
бесплодно пытался себя спасти. Его тело закопали на кладбище, где хоронили 
нищих.
      Спустя десять дней после этого Цыань обнародовала второй указ, 
составленный великим князем Гуном, в котором говорилось: «Дин Баочжэнь ныне 
доложил, что евнух Ань Дэхай арестован в местечке Тайань и обезглавлен. Законы 
нашей династии требуют от евнухов строго соблюдать установленные порядки и 
предусматривают строгое наказание, если они нарушат эти законы. Им запрещено 
совершать поездки в провинции и создавать там беспорядки. Тем не менее Ань 
Дэхай грубо нарушил закон и за это нарушение поплатился жизнью. В будущем пусть 
этот пример послужит предупреждением для всех евнухов. Впредь, если кто-либо из 
евнухов решится покинуть Пекин и отправится по императорским делам в провинции, 
будет закован в цепи и возвращен в Пекин для наказания».
      Одновременно с обезглавливанием Ань Дэхая в провинции Шаньдун несколько 
его компаньонов-евнухов также были казнены путем удушения. Шести евнухам 
удалось бежать, но пятеро из них были пойманы и казнены. Оставшийся в живых 
добрался до Пекина и сообщил о трагическом событии приближенному вдовствующей 
императрицы евнуху Ли Ляньиню. Последний немедленно донес об этом Цыси. Она не 
могла поверить, что застенчивая и пугливая ее сорегентша Цыань осмелилась 
обнародовать такой указ и возложить на себя ответственность за смерть Ань Дэхая.

      Придя в дикую ярость, Цыси тут же направилась в резиденцию Цыань и 
потребовала от нее объяснения. Перепуганная Цыань попыталась всю вину возложить 
на великого князя Гуна, но такие аргументы не помогли ей. После резкой ссоры 
Цыси поклялась отомстить и Цыань, и великому князю Гуну.
      На следующий день после ссоры с Цыань Цыси встретилась с великим князем 
Гуном, сделала ему строгий выговор и пригрозила сместить с высоких должностей и 
лишить всех титулов.
      Существовала и другая версия. После отправления указа об обезглавливании 
Ань Дэхая Цыань сообщила об этом Цыси. Последняя, услышав такое известие, 
внешне оставалась спокойной, но внутренне вся клокотала от злобы и ярости. 
Поняв, что допустила ошибку, она для предотвращения казни своего верного слуги 
направила собственную депешу, предписывающую Ань Дэхаю вернуться в Пекин. Но ее 
гонец, посланный в Тяньцзинь, опоздал.
      Как бы то ни было, с этого трагического события усилилась вражда Цыси к 
сорегентше Цыань и великому князю Гуну. Цыси считала их прямыми виновниками 
гибели ее любимца — главного евнуха Ань Дэхая.
      После казни Ань Дэхая главным евнухом при вдовствующей императрице Цыси 
стал Ли Ляньин. Он происходил из бедной крестьянской семьи, рано остался 
сиротой и в полной мере познал нужду и голод. В своей деревне ему пришлось 
некоторое время отсидеть под стражей за контрабанду, затем он рискнул искать 
счастья в Пекине, где устроился учеником сапожника. На углу одной из пекинских 
улиц, недалеко от ворот Запретного города, его можно было увидеть склонившимся 
на маленькой скамейке и орудовавшим бесхитростным сапожным инструментом.
      Однажды в один из летних солнечных дней возле него остановился прохожий. 
Пристально посмотрев на молодого сапожника, он опознал в нем своего земляка из 
родной деревни.
      — Это ты, Ли, — окликнул его прохожий, который оказался евнухом по имени 
Шэнь при императорском дворце, — какими ветрами тебя занесло в П