представления китайской оперы:
      —  Музыка очень приятная, — последовал ответ, — только раб не особенно 
разбирается в музыке.
      Коленопреклонение и челобитье, как уже говорилось, были непременным 
правилом для всех, в том числе и для самых высокопоставленных сановников.
      Впереди возвышенного трона в часы аудиенции клали на пол пять подушечек 
специально для членов Верховного императорского совета. Ближе всех к трону 
находилась подушечка для главы Верховного императорского совета: она всегда 
была на одном и том же месте, в то время как другие подушечки передвигались.
      Чиновники пониже рангом становились коленями на каменный пол без всяких 
подстилок. Чтобы облегчить свое челобитье, они часто обертывали свои колени 
толстым слоем ваты, и это не было видно под длинным халатом. Иногда подкупали 
евнухов: те незаметно подставляли подушечки под колени совершавшим челобитье.
      Расстояние между троном и прибывшим на прием было не настолько близким, 
чтобы он мог подслушать разговор между вдовствующей императрицей Цыси и 
императором Гуансюем, голос которого всегда был слабым и невыразительным. 
Подкупленный сановником евнух мог передвинуть подушечку, и тогда посетитель 
оказывался ближе к трону.
      Аудиенция происходила примерно в таком порядке. Чиновник прибывал в 
Тронный зал в сопровождении евнуха: тот открывал огромные двери тронной комнаты,
 становился на колени у порога, объявлял имя и должность прибывшего и удалялся, 
закрывая за собой дверь. После этого чиновник переступал порог Тронного зала и 
становился на колени перед возвышенным императорским троном.
      Восседавшая на троне Цыси и сидевший несколько в стороне и сзади Гуансюй 
выслушивали прибывшего, задавали ему вопросы. Когда заканчивался прием, он 
вставал и удалялся.
      Если императорский указ обнародовался в отсутствие Цыси, то сановники все 
равно должны были становиться на колени, словно при таком торжественном акте 
находилась сама вдовствующая императрица.
      Цыси всегда подчеркивала свое верховенство над Гуансюем. Если она сидела, 
то он оставался стоять на несколько шагов позади нее и никогда не осмеливался 
сесть без ее приглашения. Когда вдовствующая императрица приглашала его 
отведать трапезу за одним столом, он преклонял колени и ел стоя только то, что 
она ему предлагала.
      Во время государственных приемов Цыси старалась не отпускать от себя 
Гуансюя. Как-то во время такого приема Цыси в разговоре с иностранными 
дипломатами затронула вопрос о движении ихэтуаней, сокрушалась, что вынуждена 
была отрезать свои длинные ногти, говорила о своей вере в гадания. Несколько 
позади нее стоял Гуансюй и молча наблюдал за беседой. Ему, очевидно, это 
надоело, и он направился в императорский театр, где как раз шло представление.
      Увлеченная беседой, Цыси вначале не обратила внимания на исчезновение 
Гуансюя. Затем, обнаружив его отсутствие, сильно забеспокоилась и громким 
голосом спросила стоявшего рядом главного евнуха Ли Ляньиня: «Где император?» 
Евнухи засуетились, побежали в разные стороны искать императора. Найдя его в 
театре, они вернулись и доложили об этом повелительнице Китая. Цыси сразу же 
успокоилась и поручила евнухам наблюдать за ним.
      Почему Гуансюй присутствовал на императорских приемах, если его 
отстранили от управления страной? Это можно объяснить двумя причинами. С одной 
стороны, надо было показать, что император Гуансюй не является пленником, 
заточенным во дворце Иньтай, а с другой — что дела государственные решает не он,
 а вдовствующая императрица Цыси.
      Цыси была необычайно опытна в дворцовых интригах, беспощадно 
расправлялась со своими противниками как во дворце, так и за его пределами, 
отличалась холодной жестокостью, вела расточительный и распутный образ жизни. 
Ее увлечения, писали современники, были столь же многочисленны, сколь и 
преходящи. Фавориты были ей милы лишь в минуты необузданной оргии, и потому они 
разделяли с ней только ложе, но не власть. Многие из них трагически поплатились 
за эту высокую честь. О ее кутежах с евнухами, под видом которых тайком 
проводились во дворец молодые люди, о красавцах юношах, принимавших участие в 
этих, оргиях и исчезавших бесследно после каждого такого пиршества, слагались 
легенды.
      От нежелательных людей она обычно освобождалась с помощью яда. С этой 
целью в императорской аптеке хранились ядохимикаты еще со времени династии Мин, 
а некоторые из них были привезены иностранными миссионерами из Европы. Сила 
воздействия яда была различна: от одного умирали сразу, при прикосновении к 
губам, от другого — в страшных муках.
      Как-то главный евнух Ли Ляньин повстречал в одном из пекинских ресторанов 
официанта по имени Ши, изумительно красивого юношу. Ли Ляньин привел его в 
Запретный город и представил Цыси. Она была поражена красотой юноши и 
определила его обслуживать императорский стол. Так Ши стал фаворитом 
вдовствующей императрицы под видом официанта. Закончилось это тем, что Цыси 
забеременела. Тогда ей было 36 лет (1872). Когда родился ребенок, его неудобно 
было держать во дворце, и он был передан на воспитание ее сестре Дафэн, жившей 
в западной части Пекина. А чтобы замести следы, юноша Ши был умерщвлен с 
помощью яда.
      В 1881 г. театральный Пекин восхищался самым модным и популярным актером, 
красивым и очаровательным молодым человеком — Ян Юэлоу. Об этом стало известно 
Цыси, и она повелела ему явиться в Летний дворец и выступить на императорской 
сцене. Изысканные манеры юноши, остроумие, а главное — красота пленили 
повелительницу Китая, и она сделала его своим любовником.
      Ян Юэлоу мог навещать покои Цыси в любое время дня и ночи. А чтобы 
постоянно иметь возлюбленного «под рукой», Цыси назначила его личным 
телохран