аспущенные, или же прямые 
хищники. Большую, но отчасти печальную известность приобрел министр Бакуфу 
Танума Окицугу, державший в течение сорока лет в своих руках все управление 
страною. В его время правительственный аппарат наполнился взяточниками и 
расхитителями. И все-таки тот же Окицугу крепко поддержал власть центрального 
правительства и не допускал никаких послаблений созданного режима. Со смертью 
Х-го сегуна Иэхару в 1786 г. заканчивается эта полоса в развитии империи 
Токугава, продолжавшаяся, таким образом, 70 лет: с 1716 по 1786 г. 
Г. Период расцвета третьей империи
    Необходимо отметить одно немаловажное обстоятельство, уже достаточно 
выявившееся в течение всего предыдущего периода и характерное для режима 
Токугава. Власть ушла собственно из основной линии самого Иэясу и перешла в 
другие ветви дома Токугава. При этом все наиболее значительные сегуны — вроде 
V-го Цунаёси, VI-го Иэнобу, VIII-го Ёсимунэ и XI-го Иэнари, которым открывается 
настоящий период, были из этих боковых ветвей правящего дома. Этим самым 
отчасти достигалось периодическое обновление сёгунской линии и внесение в нее 
свежего духа. При этом, вслед за новым сегуном приходили его новые сподвижники, 
часто люди из его личного владения, которые не были еще заражены атмосферой 
столицы, с ее клонящимися к упадку нравами. И этому последнему обстоятельству, 
— появлению многих выдающихся фигур на постах министров и советников сегуна, 
третья империя и обязана отчасти своим долгим процветанием. 
    Таким именно выдающимся государственным деятелем правительства Токугава 
являлся Мацудайра Саданобу, призванный к власти XI-м сегуном Иэнари, воцарением 
которого открывается рассматриваемый период, когда империя достигла высших 
точек своего могущества и апогея своего процветания. Годы правления Кансэй 
(1789—1800) рисуются японской историей, как эпоха нового расцвета центрального 
правительства, руководимого Саданобу. 
    Политика Саданобу сводилась к умелому руководству обеими сторонами 
государственной жизни: гражданским управлением и военным делом, — проблема, 
постоянно ставившаяся в японской истории, но почти никогда удовлетворительно 
неразрешенная. Саданобу продолжал во многом дело V-го сегуна Цунаёси, 
содействуя распространению образования; с другой же стороны, он, подобно VII-му 
сегуну Ёсимунэ, не давал вырождаться воинскому духу самураев. Саданобу сумел 
покончить со взяточничеством и хищничеством, свившими себе прочное гнездо в 
правительственных сферах, и привлек на службу кадры новых лиц, могущих 
осуществлять его планы. 
    Помимо этого, политика Саданобу была построена на умелом балансировании 
между двумя центрами политической, экономической и идеологической жизни страны: 
Эдо и Киото, Канто и Кансэй, сегунами и Киотоскими монархами. Прекрасно видя 
назревающее легитимистичес-кое движение, учитывая его значение и стараясь 
всячески ему помешать, Саданобу пытался, в то же время, парализовать его своими 
мероприятиями по отношению к Киотоскому двору, выказывая внешне большое 
почтение к нему и стараясь улучшить его материальное состояние, чтобы тем лучше 
держать его в своих руках и вместе с тем не дразнить попусту легитимистов. 
    Правление Саданобу явилось последней полосой процветания третьей империи, в 
его время оппозиция сёгунскому режиму хоть и была уже очень значительной, но 
все же не выступала открыто с попытками ниспровержения существовавшего строя. 
Понадобились внешние события, чтобы оппозиция могла перейти от слов к делу, от 
пропаганды к действию. Поэтому рассматриваемый период знаменует собой зенит 
третьей империи, с которого начинается уже неуклонное падение. Может быть, 
деятельность Саданобу и подобных ему, вроде его преемника у власти Мид-зуно 
Тадакуни и сдерживала бы еще в течение долгого времени разраставшееся 
антисёгунское движение, если бы не произошло роковое для Бакуфу внешнее событие 
1853 г., сразу дезорганизовавшее всю политику центрального правительства, 
совершенно неподготовленного к нему, а с другой стороны — придавшее новые силы 
оппозиции. Этим событием было появление в японских водах, у самой столицы, в 
бухте Урага американского военного флота, под водительством знаменитого 
«крестного отца» новой Японии — коммодора Перри. С этого момента начинается 
неуклонное разложение Бакуфу и распад третьей империи. И внутренние, и внешние 
события неминуемо ведут к этому. 
    Хронологической датой периода является водворение на посту XI-го сегуна 
Иэнари в 1786 г., с привлечением к власти Мацудайра Саданобу, концом же его 
является знаменитый 1853 г., год прибытия коммодора Перри, являющийся моментом 
открытия Японии для международной политики. 
Д. Период распада феодальной империи
    Ангисёгунская оппозиция, происхождение и содержание которой выяснено выше, 
шла под определенным знаком легитимизма. В XVII в. появились уже главные 
основоположники и глашатаи этой идеологии. Знаменитый Мотоори Норинага 
(1730—1801), ученый филолог, историк и богослов, восстанавливает родной 
синтоизм и противопоставляет его процветавшему в среде Бакуфу конфуцианству. С 
синтоизмом устанавливается прочная религиозно-историческая почва для стремления 
к новому государственному устройству. Власть монархов в Киото объявляется 
единственно законной, сегуны же попадают на положение узурпаторов. За Мотоори 
идет длинный ряд так наз. «вагакуся», или «кокугаку-ся», т. е. национальных 
ученых, изучающих отечественную историю, литературу и мифологию. Новая 
легитимистическая идеология проникает даже в крупнейший историографический 
памятник эпохи, знаменитую «Историю Великой Японии», составленную под 
руководством ни более, ни менее, как одного из Токугава — Митоского князя 
Мицукуни, косвенно содействовавшего, таким образом, гибели своей же собственной 
фамилии. Появляется ряд памфлетов, направленных против сегунов; выступают 
пропагандисты новой идеологии в лице, например, «трех удивительных людей годов 
правления Кансэй»: Хаяси Сихэй, Гамо Кумпэй, Такаяма Хикокуро, старавшихся 
всячески использ