ействия третьего сиккэна Ходзё 
Ясутоки (1224 — 1242), правление которого, по свидетельству той же «Вольной 
истории Японии», было эпохой, когда страна залечивала свои раны от 
предшествующих междоусобий и всецело устремилась к мирному строительству и 
развитию производительных сил. К его времени относится и издание нового 
знаменитого кодекса законов Японии — так называемого Дзеэй сикимоку, «уложение 
года Дзёэй» (1232 г. ). Помимо этого следует своеобразный демократизм Ходзё, 
всюду старавшихся охранять интересы народа от произвола всяких властей и 
чиновников и прибегавших для этого к различным средствам, вплоть до хождения 
инкогнито в народную среду с целью наблюдения и уловления случаев произволов и 
насилия, а попутно, конечно, и каких-либо проявлений недовольства своим 
собственным правлением. Во всяком случае, и характер деятельности Ходзё, и 
особенно ее цель и объект приложения — народ — представляют собою нечто 
невиданное доселе в практике различных правительств Японии и выгодно отличают 
власть Ходзё от всего предшествующего. Конечной гранью этого периода приходится 
считать 1263 г. — год смерти сиккэна Токиёри, правившего сначала в качестве 
фактического сиккэна, потом, после отречения и пострижения в монахи, через 
своего малолетнего преемника и официально поставленного регента. С последующего 
1264 г. начинается фактическое правление этого преемника — сиккэна Токимунэ 
(официально в должности с 1268 г. ), чем и открывается эра упадка дома Ходзё, а 
вместе с ним и всей первой военной империи. Эпоха Токиёри является со всех 
точек зрения апогеем могущества и мирного процветания этой империи; после нее 
начинают обнаруживаться все сильнее признаки разложения и упадка. 
В. Период упадка военной империи
    Этот период, продолжавшийся почти 70 лет (1264—1331), представляет собою 
все увеличивающуюся картину могущества Ходзё и всего созданного ими режима. 
Происходит нечто, во многом напоминающее ту конъюнктуру, которая в свое время 
сопровождала упадок власти Фудзивара. В недрах самого правящего дома начинает 
возникать и междоусобная борьба, и, кроме того, сами сиккэны своим поведением 
действует дезорганизующе. Среди них развивается тот же обычай, который так 
привился в сферах царствующего дома: отречение от власти с пострижением в 
монахи, но не с тем, чтобы уйти от мира, а наоборот, чтобы этим миром лучше 
владеть. Ходзё были большими поклонниками буддизма и старались ему всячески 
покровительствовать. Поэтому они могли считать буддийский монастырь и надежным, 
и приятным для себя убежищем, откуда можно было с большей свободой вершить 
делами. Уже V-й сиккэн Токиёри поступил подобным образом, и по его стопам пошли 
многие из его преемников. При этом, в виду того, что на посту сиккэна в этих 
случаях обычно оказывались несовершеннолетние, возник своеобразный способ 
управления страною через специального сиккэна-регента, каковая должность была 
учреждена тем же Токиёри. 
    Если прибавить, что при подобном, фактически вмешивающемся во все дела 
экс-сиккэне-монахе, помимо официального малолетнего сиккэна и при нем 
сиккэна-регента, существовала еще должность сиккэна-соправителя, то вся картина 
запутанности положения внутри самой фамилии Ходзё станет полной. Уже в 
правление VI-го сиккэна Токимунэ, которым открывается этот период, сказываются 
первые признаки начинающейся фамильной склоки: против Токимунэ восстает его 
старший брат, сын его отца, Токиёри, от наложницы и потому отстраненный от 
наследования, И если Токимунэ удается справиться с этим последним, то все же 
угрожающие симптомы этим не уничтожаются: почти все последующее время 
ознаменовано междоусобной борьбой в среде самих сик-кэнов и это, в конце концов,
 окончательно подрывает их силу. 
    Вместе с тем появляется и еще одно обстоятельство, рисующее степень 
разложения правящей фамилии, а также, разумеется, и ускорившее ее окончательное 
падение: появление в роли хозяев над самими сик-кэнами их домоправителей, 
захватывавших постепенно в свои руки фактическую власть и, с титулом «найканрё»,
 правивших и сиккэнами, и всей страной. Эти найканрё, как, например, Нагасаки 
Такасукэ правили и экс-сиккэнами, и официальными сиккэнами, и 
сиккэнами-реген-тами, и сиккэнами-соправителями, — каждым в отдельности и всеми 
вместе одновременно, и их злоупотребления и своевластие значительно 
содействовали упадку престижа дома Ходзё среди народных масс и самого воинского 
сословия. Центробежные силы, таившиеся в недрах этого сословия и приведенные в 
некоторое равновесие и спокойствие обстоятельствами и твердой рукою сиккэнов, 
начинали обнаруживать свое существование. Наряду с этим и образ жизни, и 
картина нравов правящей Фамилии не могли не содействовать упадку ее влияния и 
не способствовать ее разложению: как когда-то Фудзивара, так теперь и Ходзё 
ввели у себя роскошь и предавались всяческим излишествам, и этим совершенно 
нарушили исконный дух воинской простоты и строгости нравов. Сик-кэны уже по 
своим нравам и образу жизни становились далекими от своего сословия. 
    Таким образом, целый ряд причин, внутреннее разложение правящей фамилии, 
междоусобная распря в ее собственной среде на почве честолюбия и политических 
вожделений, узурпация их власти их же собственными слугами-домоправителями, 
становящимися в положение первых министров, отрыв Ходзё по образу жизни и по 
нравам от своего сословия, и, наконец, пробуждающиеся центробежные тенденции в 
среде самого воинского сословия, — все это неудержимо влекло к упадку и власть 
Ходзё, и всю первую военную империю. 
    Эти центробежные тенденции нашли свое первое, уже более или менее 
определенное выражение в 1285 г., в правление Токимунэ, когда против сиккэнов 
выступила одна крупная военная фамилия — Адати. Она, правда, подверглась 
полному разгрому и была истреблена Ходзё, отличавшимися в таких случаях 
решительностью в своих действиях. Однако, этим самым таящаяся в глубине 
воинского сословия оппозиция, все возраставшая по мере внутреннего ослабления 
самого дома Ходзё, не была подавлена. Заговоры и интриги сконцентрир