не удержат от этого намерения ни вышина гор, ни глубина рек, тем более что 
сам Господь Бог окажет им в бою Свою милостивую поддержку. «Двинемся поэтому, – 
сказали они, – на врагов, отстранив от себя всякие подозрения в малодушии, и в 
полном уповании на руководительство Господа Бога последуем за теми, кто поведет 
нас». Такими речами они старались успокоить смятение разъяренной толпы, Моисей 
же и Аарон бросились наземь и стали молить Господа Бога не о своем собственном 
спасении, но о том, чтобы Он прекратил неверие народа и изменил бы его взгляды 
на вещи, так как теперь народ этот подавлен трудностью предстоящей ему задачи. 
Тотчас появилось облако и, став над скиниею, указало на присутствие Божества.
      
Глава пятнадцатая
      
      1. Тогда Моисей смело вошел в толпу и объявил, что Господь разгневался на 
народ и решил наказать его, впрочем, не так строго, как заслуживают его 
прегрешения, но подобно тому, как отцы наказывают детей своих для вразумления. 
Дело в том, что, когда он, Моисей, вошел в скинию и с плачем стал умолять 
Предвечного отвратить от них предстоящую гибель. Господь Бог выставил на вид, 
сколько раз Он оказывал им поддержку и какими благодеяниями Он осыпал их, и что,
 несмотря на это, они всетаки не чувствуют никакой благодарности к Нему, но 
даже, побуждаемые трусостью разведчиков, считают их слова более основательными, 
чем все Его собственные обещания. Ввиду всего этого Он, правда, хотя и не 
погубит их совершенно и не уничтожит племени их, которым Он дорожит более 
других народов, тем не менее не даст им овладеть Хананеею с ее земными благами, 
но заставит их в продолжение сорока лет быть бездомными скитальцами по пустыне 
и тем накажет их за их беззаконие. «Детям же вашим, – продолжал Моисей, – 
Господь Бог обещал предоставить эту страну и сделать их обладателями всех тех 
богатств, которых вы лишились, благодаря вашему собственному невоздержанию».
      2. Когда Моисей сообщил об этом решении Господа Бога, народ впал в печаль 
и уныние и стал упрашивать Моисея быть заступником их перед Господом Богом, 
освободить Их от необходимости скитания по пустыне и даровать им возможность 
поселиться в тех городах. Но тот отвечал, что Предвечный не поддастся такому 
искушению, так как Он гневается на них не легким людским гневом, и что Он мудро 
постановил им такое наказание. Вместе с тем отнюдь не следует думать, будто он 
один, Моисей, успокоил разъяренную толпу в столько десятков тысяч человек и 
вернул ее к послушанию: Господь Бог, явившись ему, оказал ему поддержку в 
усмирении народа, который ведь неоднократно имел случай убеждаться, что 
неповиновение Ему влекло за собою страшные бедствия352.
      3. Этот человек (Моисей) является по своей добродетели, равно как по 
убедительности в силе своего слова, не только в свое время, но даже еще и 
поныне, прямо изумительным: нет такого еврея, который бы не повиновался его 
предписаниям, как будто бы сам Моисей был всегда налицо и мог наказать его за 
ослушание, хотя бы такое ослушание и не сделалось известным. Впрочем, 
существует масса случаев, поясняющих его власть над человеком. Так, например, 
однажды несколько жителей области за Евфратом совершили четырехмесячное, 
сопряженное с большими опасностями и затратами, путешествие, чтобы удостоиться 
чести посетить наш храм. Когда они окончили свои жертвоприношения, они всетаки 
не удостоились получить свою долю жертвенной трапезы, потому что Моисей не 
разрешил этого лицам, которые не признают наших законов и не подчиняются 
действующим у нас постановлениям. Несмотря на то, что некоторые из этих людей 
вовсе не приступали к жертвоприношениям, другие же совершали его лишь 
наполовину, а многие вовсе не входили еще в храм, они удалились, предпочитая 
повиноваться постановлениям Моисея, чем своему личному влечению. При этом им не 
приходилось опасаться, чтобы ктонибудь силою удержал их от этого; они 
поступили так в силу собственной своей совестливости. Таким образом законы, 
приписываемые Господу Богу, достигли того, что этот человек пользовался 
сверхъестественным авторитетом. Еще недавно, незадолго до начала этой воины353, 
в царствование у римлян императора Клавдия354 и в бытность Измаила нашим 
первосвященником, когда страна наша была охвачена таким голодом, что ассарон 
муки продавался за четыре драхмы, когда на праздник опресноков было доставлено 
лишь семьдесят кор355 муки (т. е. тридцать один сицилийский или сорок один 
аттический медимн356, никто из священнослужителей, несмотря на такое голодное 
время, не осмелился присвоить себе ни одной горсточки муки, боясь закона и 
гнева Господнего, с которым Предвечный преследует даже тайные провинности. 
Таким образом, не следует удивляться тому, что тогда совершил Моисей, раз до 
сих пор еще оставленные им записанными законы имеют такую силу, что даже лица, 
ненавидящие нас, все согласны в том, что сам Господь Бог при посредстве Моисея 
и его добродетели устроил нашу общественную жизнь.
      Впрочем, предоставляю каждому судить об этом по собственному его 
усмотрению.
      
      
Книга четвертая
      
Глава первая
      
      1. Связанная с лишениями и различными затруднениями жизнь евреев в 
пустыне побудила их наконец, вопреки воле Господа Бога, попытаться овладеть 
Хананеею. Они не только оставляли без всякого внимания убедительные доводы 
Моисея, которыми последний старался отвлечь их от исполнения принятого решения, 
но и, помимо его на то согласия, были твердо уверены в победе своей над врагами.
 При этом они опять начали взводить на Моисея всевозможные обвинения и стали 
громко высказывать подозрение, будто он старается оставить их в таком 
бедственном положении исключительно для того только, чтобы они всегда нуждались 
в его помощи; потому они решили начать войну с хананеями, уверяя