авлениями ввести людей в заблуждение. С 
этими словами он одновременно отдал приказ жрецам показать Моисею те же самые 
чудесные вещи, чтобы он убедился, что и в этой науке египтяне достаточно 
сведущи (и чтобы он не считал себя единственным обладателем такой божественной 
силы; он ведь показывает свои необычайные вещи лишь для того, чтобы заручиться 
доверием необразованного простонародья). Затем жрецы бросили свои посохи наземь,
 и они обратились в змей. Моисей, однако, не смутился этим и сказал:
      «Я, царь, нисколько не умаляю египетской мудрости; но тем не менее я 
заявляю, что совершаемое здесь мной настолько же лучше и выше магических опытов 
этих людей, насколько отличны деяния Господа Бога от человеческих. Поэтому я 
сейчас покажу, что мои чудеса не фокусы и не только похожи на чудеса, но на 
самом деле совершаются по желанию и в силу могущества Господа Бога». С этими 
словами он бросил свой посох на землю, приказав ему обратиться в змею. Посох 
повиновался, набросился на посохи египетские, которые только казались змеями, и 
один за другим поел их все. Когда он затем принял опять свой обычный вид, 
Моисей поднял его.
      4. Однако царь нисколько этим не был поражен, но рассердился еще более, 
сказал, что Моисей не добьется своим умением и ловкостью ничего от египтян, и 
повелел лицу, поставленному для надзора за евреями, не давать последним ни 
малейшего отдыха от работы, но притеснять их сильнее прежнего. Раньше 
надзиратель давал им солому для выделки кирпичей, а теперь прекратил и эту 
выдачу, так что днем заставлял их томиться над работой, а ночью собирать солому.
 И так как евреи очутились таким образом в вдвойне тягостном положении, то они 
стали упрекать Моисея как виновника того ухудшения, которое произошло в их 
бедственном положении. Последний же не пугался угроз царя и не поддавался 
жалобам евреев, но, вооружившись твердостью духа, решил подвергнуться любым 
испытаниям для того, чтобы доставить своим единоплеменникам свободу. Представ 
поэтому снова перед фараоном, он старался склонить его отпустить евреев к горе 
Синайской, для того чтобы они там могли совершить жертвоприношение Господу Богу,
 как это было повелено Предвечным, и убеждал царя не противиться воле Господней,
 но предпочесть исполнение Его желаний всему прочему и разрешить евреям исход; 
иначе, в случае запрещения, фараону придется приписать самому себе все то горе, 
которое неизбежно постигает всякого, противодействующего повелениям Господа 
Бога. Ведь на тех, кто навлекает на себя гнев Предвечного, отовсюду 
обрушиваются бедствия: земля и воздух становятся к ним во враждебные отношения, 
рождение детей перестает совершаться нормальным путем, все объявляет им войну и 
распрю. Все это придется испытать египтянам, говорил он, и тем не менее народ 
еврейский, хотя бы и против их желания, в конце концов всетаки покинет их 
страну249.
      
Глава четырнадцатая
      
      1. Так как фараон глумился над словами Моисея и не думал придавать им 
серьезное значение, то египтян поразили ужасные бедствия. Последние я подробно 
опишу каждое в отдельности, отчасти потому, что постигшие египтян ужасы раньше 
не были испытаны ни одним народом, отчасти для того, чтобы показать, что 
решительно все предсказания Моисея вполне оправдались, отчасти, наконец, оттого,
 что людям вообще полезно ознакомиться с этим и научиться избегать совершения 
таких поступков, какие позволили себе египтяне, – не оскорблять Господа Бога и 
не побуждать Его в гневе наказывать их злодеяния. Итак, по повелению 
Предвечного, вода в реке обратилась в кровь, так что ее невозможно было пить; 
между тем у египтян не было другого источника влаги. При этом вода не только по 
цвету стала похожа на кровь, но и по качеству своему, так как у всех, кто 
пытался напиться ее, вызывала сильные боли и резь. Но таково было действие ее 
лишь по отношению к египтянам; для евреев же она оставалась сладкой и вполне 
для питья пригодной и нисколько не изменялась в своем составе. Это необычайное 
явление настолько подавило фараона, что он, боясь за участь народа, согласился 
на Исход евреев. Но лишь только бедствие прекратилось, он снова отменил свое 
решение и отказался отпустить их.
      2. Тогда Господь наслал на египтян второе бедствие, так как фараон не 
изменял своего мнения и не хотел образумиться даже после прекращения постигшего 
народ первого несчастья. Страну наводнило несчетное множество лягушек, которыми 
была переполнена и река, так что люди, бравшие воду, могли получить лишь 
жидкость, насыщенную остатками околевших в воде и заражавших ее таким образом 
животных. И вся страна была страшно загрязнена, так как лягушки рождались и 
околевали, и домашний обиход стал невозможен, потому что их находили в пище и в 
питье, и они прыгали по постелям. Вместе с тем повсюду распространялось 
невообразимо страшное зловоние от околевавших и разлагавшихся лягушек. Так как 
египтяне очень страдали от этого бедствия, то фараон велел Моисею и всем евреям 
покинуть страну. Лишь только было дано это приказание, как вся масса лягушек 
исчезла, и земля и река приняли обычный свой вид. Но не успела страна 
избавиться от этого бедствия, как фараон уже забыл о причине последнего, стал 
удерживать евреев и, как будто желая испытать еще гораздо больше неприятностей, 
окончательно запретил Моисею и его единоплеменникам исход, который он 
первоначально им разрешил, скорее, впрочем, из страха, чем по здравому 
рассуждению.
      3. Тогда Господь Бог в воздаяние за его обман ответил царю новой напастью.
 Во внутренностях египтян зародилось несчетное количество вшей, от которых 
мучители гибли в страшных страданиях, так как не были в состоянии избавиться от 
них ни омовениями, ни целебными мазями. Устрашившись этого отчаянного бедствия, 
боясь, как бы весь народ не погиб, и приняв в соображение весь поз