думала усыновить и сделать его [со 
временем] наследником твоего царства». С этими словами она подала ребенка отцу 
на руки. Последний взял его и, прижав к груди своей, из желания выказать дочери 
расположение, надел на него свою диадему. Но Моисей швырнул корону на землю, 
сорвав ее с себя в детской шаловливости, и стал топтать ее ножками. Это было 
дурным предзнаменованием для царя. Когда это увидел тот самый ученый, который 
[когдато] предсказал, что рождение Моисея будет началом унижения власти 
египтян, то он бросился [на ребенка] с целью убить его; при этом он громко 
закричал:
      «Царь! Это именно тот ребенок, которого Бог велел нам убить, чтобы быть в 
безопасности. Своим поступком он ведь подтверждает правильность предсказания, 
глумясь [теперь уже] над твоею властью и топча ногами твою корону. Поэтому убей 
его, тем освободи египтян рот страха перед ним и обмани надежды евреев, которые 
вызовет в них эта его смелость». Однако Фермуфис быстро велела убрать ребенка и 
предупредила исполнение этого совета; к тому же и царь медлил с приказанием 
бить его, так как к тому побуждал его Господь Бог, который заботился о спасении 
Моисея234. Затем его воспитывали с большою заботливостью. И в то время как 
евреи возлагали на него все свои надежды, египтяне относились к его воспитанию 
с подозрением. Но так как не было прямой причины, по которой убил бы его либо 
царь (вдобавок родственный ему теперь благодаря усыновлению), или ктонибудь 
другой, кто решился бы на это в интересах египтян ввиду известного предсказания,
 то его никто и не думал убивать235.
      
Глава десятая
      
      1. Затем Моисей, о рождении, воспитании и юности которого было сообщено 
вышеуказанным образом, доказал египтянам свою доблесть, равно как и то, что он 
родился для унижения их и для возвеличения евреев. Поводом к этому ему 
послужило следующее обстоятельство: эфиопы (соседи египтян) ворвались в их 
страну, похитили у них все имущество и угнали весь скот египтян. В ярости 
последние пошли на эфиопов походом, чтобы отомстить им за обиду, но, 
побежденные в битве, одни из них пали, другие же искали спасения в постыдном 
бегстве на родину. Эфиопы следовали за ними по пятам, считая трусостью не 
занять всего Египта, еще далее проникли в страну и, вкусив от тамошних благ, 
уже не хотели более от них отказаться. Напав поэтому сперва на пограничные 
области, которые не осмелились оказывать им сопротивление, они дошли до Мемфиса 
и до самого моря, причем ни один город не смог противостоять перед ними. 
Стесненные таким грустным оборотом дел, египтяне прибегли к вопрошанию оракулов 
и к прорицаниям. Бог их посоветовал им обратиться за помощью к евреям, и фараон 
потребовал у своей дочери выдачи Моисея, чтобы он послужил ему в качестве 
военачальника. Царевна предоставила Моисея отцу, заставив последнего поклясться,
 что юноша не подвергнется с его стороны никакому насилию; на эту просьбу о 
помощи она смотрела как на великое (оказываемое ею стране) благодеяние и стала 
упрекать жрецов, которые советовали убить Моисея, в том, что они теперь не 
стыдятся просить его о помощи.
      2. Упрошенный Фермуфисою и фараоном, Моисей усердно взялся за это дело. 
Равным образом радовались и ученые книжники обоих народов: египетские – тому, 
что теперь, когда они, благодаря доблести Моисея, победят врагов, им 
представится возможность избавиться и от него какимнибудь коварным способом; 
еврейские – тому, что у них возникала надежда на освобождение от египтян под 
предводительством Моисея. Желая предупредить врагов раньше, чем они могли бы 
узнать о его на них нападении, Моисей отправил против них войско не морским 
путем, но сухопутным. При этом он дал образчик своего изумительного ума. Дело в 
том, что путешествие по суше представляло большие затруднения ввиду множества 
змей. Их там страшное обилие, причем существуют и такие, которые в других 
местах нигде не водятся и отличаются силой, злокачественностью и безобразным 
видом; некоторые из них вдобавок обладают крыльями, так что не только могут 
оказать вред, крадучись по земле, но и, налетая сверху, нападать на людей, 
которые того совершенно не ожидают. И вот Моисей придумал для большей 
безопасности и спокойствия войска следующее удивительное средство: он велел 
приготовить плетеные коробки из тростника, наполнить их ибисами и взять с собой.
 Эти птицы очень враждебно относятся к змеям, которые быстро удаляются при их 
появлении, но, попавшись ибисам, налетающим на них с быстротою оленя, уносятся 
и пожираются последними. При этом ибисы легко приручаются, не изменяя своего 
отношения только к змеям. Впрочем, так как греки хорошо знакомы с этими птицами 
и их внешностью, я не буду здесь останавливаться на их описании. И вот, когда 
Моисей добрался до местности, где водятся змеи, он стал выпускать ибисов на 
змей и пользовался их борьбой, чтобы оградить свое войско. Совершая таким 
образом переход, Моисей нагрянул на эфиопов раньше, чем они могли предполагать 
это. Затем он сошелся с ними в бою, победил их и отнял у них всякую надежду на 
подчинение египтян. Немедленно за этим он двинулся на города эфиопские и при 
завладении ими произвел большую резню среди жителей. Увидев такое геройство 
Моисея и уже почувствовав его результаты, египетское войско перестало теперь 
страшиться всяких затруднений, так что для эфиопов оставался лишь печальный 
выбор между пленом или полнейшим разорением. Наконец они были оттиснуты в 
главный город Эфиопии Саву, который Камбиз впоследствии переименовал в честь 
своей родной сестры в Мерое236, и подверглись здесь осаде. Это место было почти 
неприступно, так как с одной стороны его обтекал полукругом Нил, с другой же 
стороны – две другие реки, Астап и Аставор, своим течением отрезали наступающим 
доступ. Внутри же, на острове, находился самый город, окруженный крепкой 
стеной; и хотя реки служили ему достаточным оплотом