м присвоении денег, уплаченных за покупку хлеба. Ввиду 
этого они начали с того, что стали оправдываться перед заведующим делами Иосифа,
 говоря, что они нашли эти деньги в мешках своих уже по возвращении домой и 
теперь доставили их обратно. Когда же заведующий сообщил им, что не понимает, о 
чем они говорят, то страх у них прошел. Затем он освободил Симеона и дал ему 
возможность быть вместе со своими братьями. Когда же явился Иосиф со службы от 
царя, то они поднесли ему подарки и на расспросы его об отце сообщили, что 
оставили его дома в полном здравии. Заметив Веньямина, Иосиф (сразу узнавший 
его) спросил, не это ли младший брат их, и когда они ответили утвердительно, то 
он сказал, что Господь – устроитель всего, и, чувствуя от сильного волнения, 
что слезы подступают к нему, удалился, так как не хотел открыться братьям. 
Потом он пригласил братьев к обеду, причем их рассадили таким же точно образом, 
как они сидели у себя дома, при отце; и хотя Иосиф относился ко всем им 
одинаково любезно, однако он почтил Веньямина предложением двойного количества 
пищи из подаваемых блюд204.
      7. Когда же братья после обеда удалились, чтобы отдохнуть, Иосиф приказал 
своему управляющему заготовить им определенное количество хлеба и снова 
спрятать в метки деньги; при этом он велел засунуть в мешок Веньямина также 
серебряный кубок, из которого он обыкновенно сам пил. Все это он сделал, желая 
испытать братьев, пожелают ли они оказать помощь Веньямину, если его уличат в 
краже и ему будет грозить явная опасность, или же оставят его и, как будто сами 
ни в чем неповинные, вернутся к отцу. Управляющий исполнил возложенное на него 
поручение, а сыновья Иакова, ничего о том не ведая, отправились в обратный путь,
 вдвойне радуясь как тому, что с ними Симеон, так и тому, что доставляют 
обратно к отцу, согласно обещанию своему, и Веньямина. Вдруг за ними ринулись в 
погоню всадники, и в числе их был также и тот управляющий, который спрятал 
кубок в мешке Веньямина. Сильно испугавшись этой внезапной погони всадников и 
спросив о причине, по которой на них, столь недавно еще удостоенных почетного 
гостеприимства правителя, теперь нападают, они получили в ответ, что они 
гнуснейшие люди, которые, забыв о гостеприимстве и любезности Иосифа, не 
постеснялись совершить по отношению к последнему преступное деяние, так как 
похитили кубок, из которого Иосиф пил за их здравие; причем они предпочли свою 
собственную гнусную наживу дружественному отношению к ним Иосифа, но при этом 
совершенно упустили из виду всю угрожающую им тут опасность. К этому [посланцы] 
прибавили еще угрозу, что они будут достойно наказаны: если им удалось обмануть 
служителя, они всетаки не смогут обмануть Господа Бога и скрыть свое воровство.
 «И теперь вы еще спрашиваете о причине нашего здесь появления, как будто не 
знаете, в чем дело; впрочем, подвергшись наказанию, вы все скоро поймете». 
Такими и подобными речами насмехался над ними управляющий. Они же, ничего не 
понимая в этом, считали слова эти за шутку и выразили управляющему свое 
удивление по поводу легкомыслия, с которым он решился обвинять их, тогда как 
они даже не удержали при себе за хлеб деньги, найденные в мешках, но доставили 
их обратно, хотя никто и не знал об этой их находке. Настолько далеки они от 
мысли сознательно совершить такое преступление205. Впрочем, они предпочитают 
препирательству наглядное доказательство и потому предлагают обыск, и если 
найдется между ними лицо, совершившее кражу, то все готовы подвергнуться 
наказанию. Не чувствуя за собою никакой вины, они считали себя вправе говорить 
так самоуверенно. Посланные изъявили готовность приступить к обыску, но 
заметили при этом, что в ответе будет лишь один тот, у которого будет найдена 
украденная вещь. Приступив к обыску и осмотрев по порядку мешки всех [братьев], 
они дошли наконец до Веньямина, отлично зная, что в его именно мешке и спрятан 
кубок. Хотя и желали подать вид, как будто бы совершают обыск по всем правилам. 
Успокоившись в своих опасениях насчет себя лично, остальные братья были еще 
несколько озабочены касательно Веньямина; но, будучи вполне уверены, что он 
неповинен в таком преступлении, стали даже выражать своим преследователям 
неудовольствие свое по поводу того, что они задержали их и тем лишили 
возможности совершить значительную часть пути. Когда же при обыске кубок 
нашелся в мешке Веньямина, то они подняли вопль и плач и, разорвав одежды, 
стали печаловаться как о брате, которому угрожало теперь наказание за воровство,
 так и о себе, так как им придется обмануть отца относительно благополучного 
возвращения Веньямина. Горе их увеличивалось еще тем обстоятельством, что 
теперь рушилась их надежда на то, что они избегли всех бед, и сознанием, что в 
несчастии своего брата и горе отца виновны они сами, так как принудили отца 
против его желания отпустить с ними брата.
      8. Всадники забрали между тем Веньямина и, в сопровождении братьев, 
повели его к Иосифу. Когда последний увидал Веньямина под стражею, а братьев в 
глубокой печали, то он спросил: «Какого мнения вы, нечестивцы, о моем 
человеколюбии и о Промысле Божием, если осмелились поступить так по отношению к 
вашему благодетелю и человеку, гостеприимно раскрывшему вам двери?» На это они, 
желая спасти Веньямина, предложили наказать их вместо него, причем опять 
вспомнили о своем насилии по отношению к Иосифу, считая его, если только он 
умер, гораздо счастливее себя, так как он в таком случае уже не подвергается 
теперь жизненным невзгодам, а если еще жив, то Господь Бог наслал на них 
тяжелое за него возмездие. При этом они называли себя безбожниками по отношению 
к отцу своему, так как присоединили к тому горю, которое он испытывает по сей 
день об Иосифе, также и эту печаль с Веньямином. Наиболее между ними поражен 
горем и тут был Рувил206. Когда же Иосиф отпустил их (так как они ни в чем не 
провинились), сказав, что удовлетворяется наказанием одного только младшего 
(потому что было бы, по его мнению, неблагоразумно отпускать на волю последнего 
только ради тех, кто невиновен ни в чем, или подвергать наказанию их вместе с 
совершившим воровство), и при этом обещал им даже охрану в пути, то всех их 
обуял ужас и они от волнения не