массою затруднений, 
потому что во всех твоих начинаниях Я окажу тебе свою милость, как теперь, так 
особенно в будущем».
      3. Это возвестил Иакову Господь Бог. Иаков же, вне себя от радости 
вследствие виденного и слышанного им, освятил камни, у которых ему было 
предвещано столько благ, и дал обет принести на них жертву, когда вернется жив 
и невредим, и на возвратном пути отдать Господу Богу десятину из того, что у 
него будет тогда с собою. Он признал это место священным и дал ему имя Вифил, 
что в переводе на греческий язык значит «жертвенник Божий»162.
      4. Направившись далее в Месопотамию, он через несколько времени прибыл в 
Харран. Найдя здесь недалеко от города пастухов, юношей и девушек, которые 
сидели около цистерны, он присоединился к ним, так как чувствовал жажду, и, 
вступив с ними в разговор, спросил их, не знают ли они у себя некоего Лавана и 
жив ли он еще. Те отвечали, что они все знают его (это ведь не такое лицо, 
которое можно было бы не знать); дочь его обыкновенно вместе с ними пасет стада,
 и они удивляются, что ее [сейчас] нет среди них. «От нее ты лучше узнаешь, что 
тебе желательно узнать». И в то время, когда они еще говорили об этом, подошла 
и дочь [Лавана] с возвратившимися домой пастухами. Они указали ей на Иакова, 
как на чужеземца, прибывшего, чтобы разузнать о ее отце. Тогда она любезно 
выразила Иакову свое удовольствие по поводу его прибытия и стала расспрашивать 
его, кто он, откуда прибыл к ним и по какому делу, и пожелала иметь возможность 
исполнить то, ради чего он прибыл к ним.
      5. Иаков же, побуждаемый не столько чувством родства и вызванным 
последним ласковым с ним обращением, сколько пораженный видом ее красоты, 
которой в такой степени обладали не многие из тогдашних женщин, ответил: «Если 
ты дочь Лавана, то родство мое с тобою и с отцом твоим старше, чем мы оба на 
свете; у Фарры были сыновья Аврам, Арран и Нахор, от которых у Нахора родился 
твой дед Вафуил, а от Аврама и Сарры, дочери Аррана, произошел отец мой – Исак. 
Кроме того мы связаны друг с другом еще более новым и близким родством, потому 
что мать моя – Ревекка, сестра отца твоего Лавана – от одних и тех же 
родителей: таким образом, мы с тобою двоюродные брат и сестра. И теперь я 
явился сюда, чтобы приветствовать вас и возобновить наше давнишнее родство». 
Как это случается с молодыми людьми, она вспомнила рассказы отца своего о 
Ревекке и, зная, что родители ее с удовольствием упоминали ее имя, при мысли о 
радости отца прослезилась, бросилась к Иакову и, обняв его, сказала, что он 
доставил [своим прибытием] отцу ее и всем домашним самую желанную и величайшую 
радость, так как отец постоянно вспоминает о его матери, о ней одной говорит и 
не променяет этой радости ни на какое благо. Затем она пригласила его 
немедленно последовать за нею к отцу, чтобы дольше не лишать последнего столь 
большого удовольствия.
      6. С этими словами она повела его к Лавану. Немедленно узнанный своим 
дядею, Иаков очень обрадовался и почувствовал себя совершенно как дома среди 
этих друзей своих, тем более что он доставил, видимо, и им большое удовольствие.
 Спустя несколько дней Лаван сказал, что хотя он и радуется его прибытию более, 
чем в состоянии выразить словами, но желал бы узнать причину, почему он покинул 
отца с матерью, которые уже стары и [вероятно] нуждаются в его помощи; он готов 
(присовокупил Лаван) оказать ему всяческую поддержку и покровительство. Иаков 
на это рассказал ему причину [прибытия своего] во всех подробностях: как у 
Исака родилось двое сыновейблизнецов, он и Исав; как последний, благодаря 
хитрости матери, лишился отцовского благословения и потому искал предлога убить 
его, Иакова, за то, что он отнял у него предназначенное от Господа Бога 
первенство и блага отцовского благословения. Это – причина его здешнего 
пребывания, совершившегося по решению матери. «Хотя у нас есть и другие близкие 
родственники, однако ближе этого родства является родство [твое к] матери, – 
сказал он. – Рассчитывая на твое и Божие заступничество в этом моем уходе из 
дома, я в теперешнем моем положении смело смотрю в глаза будущему». Лаван 
обещал ему ради его родителей оказать всяческое дружеское содействие, равно как 
ради матери, которой, хотя ее и нет здесь, он тем выразил бы свое расположение 
за ее любовное к нему отношение.
      7. При этом он присовокупил, что поручит ему надзор за пастухами и за это 
поставит его в особенно выгодные, исключительные условия. Если же он захочет 
вернуться к своим родителям, то он отпустит его с дарами и почестью, какая 
подобает такому родственнику. Иаков с удовольствием выслушал все это и сказал, 
что он охотно возьмется за всякую работу, которую тому будет угодно поручить 
ему, а в награду за это просит руки Рахили, которая, кроме всего прочего, уже 
тем стала ему дорога, что была посредницей в деле его прибытия сюда к нему. 
(Последние слова были у него вызваны любовью к этой девушке.) Лаван с радостью 
обещал выдать за Иакова дочь свою, сказав, что лучшего зятя не отыщешь. Сделает 
он это, если Иаков пробудет у него некоторое время, так как он не желал бы 
отправлять дочь в Хананею ввиду того, что жалеет уже и о выдаче туда замуж 
своей сестры. Когда Иаков согласился на эти условия, то Лаван назначил [срок 
службы] семь лет. Такое время решил он назначить своему зятю, чтобы последний 
мог проявить доказательства своей пригодности и лучше показать, каков он. По 
истечении семи лет Лаван, сообразно данному слову, велел приготовить свадебный 
пир. С наступлением же ночи Лаван уложил рядом с ничего не подозревавшим 
Иаковом другую свою дочь, которая была старше Рахили и некрасива. В темноте и 
опьянении [ничего не заметив], Иаков соединился с нею и лишь на другой день, 
заметив обман, стал упрекать Лавана в нарушении слова. Последний оправдывался 
необходимостью, которая заставила его совершить этот подмен, так как он привел 
к нему Лию не из злого умысла, но потому, что его побудила к тому другая, более 
серьезная причина. Это, однако,