без того, чтобы вы ее заметили». Когда Саул узнал голос 
Давида, а также то, что он застиг его в глубоком сне и тем не менее, несмотря 
на отсутствие охраны, не только не умертвил его, но пощадил его, хотя имел 
полное право убить его, то воскликнул, что он отблагодарит Давида за это, и 
стал просить последнего не бояться его больше и смело возвращаться домой. Царь 
при этом сказал, что теперь он вполне убедился в том, что Давид любит его 
больше, чем любит себя он сам, потому что в то время, как он мог бы иметь его 
при себе и пользоваться неоднократными проявлениями к нему преданности, он 
прогнал от себя Давида, заставил его прожить столько времени в изгнании и в 
постоянном душевном волнении, без друзей и родственников, причем не только 
неоднократно был пощажен им, но даже обязан ему своею жизнью, хотя он, очевидно,
 мог его лишить ее. Давид в свою очередь просил прислать человека за копьем и 
флягою и сказал, что судьею в их взаимных отношениях будет сам Господь Бог, 
«Который знает, что я и сегодня не убил тебя».
      10. Избежав таким образом вторично смерти от руки Давида, Саул вернулся 
домой в свою резиденцию, тогда как Давид, всетаки опасавшийся, как бы Саул не 
велел схватить его, если бы он еще оставался в этом месте, считал более 
благоразумным уйти в пределы владений филистимлян и жить там. Поэтому он 
отправился со своими шестьюстами сподвижниками к царю Гитты, одного из пяти 
филистейских городов, Анхусу. Так как этот царь принял его с войском дружелюбно 
и предоставил ему у себя право жительства, то Давид поселился вместе со своими 
двумя женами, Ахимою и Авигеею, в Гитте. Когда Саул узнал об этом, он уже более 
не думал высылать против Давида свое войско или самому выступать против него, 
потому что ему уже дважды пришлось самому подвергнуться большой от него 
опасности в то время, как он рассчитывал поймать Давида. Но и Давид не захотел 
оставаться в городе Гитте и просил поэтому царя, уже раз оказавшего ему 
любезность и радушный прием, сделать ему еще одно удовольствие, а именно – 
предоставить ему для жительства какуюнибудь местность внутри его страны, 
потому что Давид боялся, живя в городе, стать царю какнибудь в тягость или 
затруднить его. И вот Анхус предоставил ему селение Секелу, которое Давид так 
полюбил, что впоследствии, когда он достиг царской власти, как он сам, так и 
его потомки смотрели на Секелу, как на свою любимую личную собственность. Но об 
этом мы будем говорить ниже, в другом месте.
      Время, которое Давид прожил в филистейском селении Секеле, обнимало 
четыре месяца и двадцать дней. В течение этого периода Давид предпринимал 
внезапные походы на соседей филистимлян, серритян и амалекитян, разграблял их 
владения, забирал в виде добычи множество волов и верблюдов и возвращался затем 
домой. Людям он при этом не причинял никакого насилия, боясь, как бы не 
извратили в донесениях царю Анхусу об этих походах истинного смысла последних. 
Впрочем, Давид всегда посылал при этом часть добычи в дар Анхусу. Когда же царь 
осведомлялся, откуда у Давида такая добыча, то тот отвечал, что она взята им у 
евреев, живших к югу от него и на равнине. Этому Анхус охотно верил, потому что 
надеялся, что Давид будет всегда и впредь ненавидеть свой народ и что он, Анхус,
 со своей стороны будет иметь в нем верного слугу в продолжение всего того 
времени, в течение которого он останется в пределах его владений608.
      
Глава четырнадцатая
      
      1. В то же самое время филистимляне опять решили пойти походом на 
израильтян и стали поэтому рассылать всем своим союзникам приглашение собраться 
на войну в Ренгу609, чтобы уже оттуда напасть объединенными силами на евреев. 
Царь Гитты, Анхус, предложил и Давиду с его собственными воинами принять в 
качестве союзников участие в походе против евреев. Когда Давид охотно выразил 
свое согласие, указывая на то, что теперь наступил наконец момент, когда ему 
будет возможно отблагодарить Анхуса за его доброе к нему отношение и за 
гостеприимство, царь обещал Давиду сделать его после удачного исхода войны 
своим телохранителем, имея в виду обещанием такой почетной и доверенной 
должности еще более расположить его к себе.
      2. Между тем случилось, что царь еврейский Саул изгнал из страны своей 
всех прорицателей, чревовещателей и лиц, занимавшихся подобными профессиями, за 
исключением пророков610. Узнав, что филистимляне уже успели вторгнуться в его 
пределы и расположились станом в непосредственной близости к городу Суне611, 
расположенному в низменности, он выступил против них во главе всех своих войск. 
Достигнув горы, известной под именем Гелвуи612, Саул стал лагерем как раз 
против врагов своих и страшно испугался, не того, впрочем, что очутился в столь 
близком соседстве с неприятелем, но того, что войска последнего были 
многочисленнее и очевидно сильнее его собственных. Поэтому Саул вопросил при 
посредстве пророков Господа Бога относительно исхода боя. Когда же ответа от 
Предвечного не последовало вовсе, то Саул испугался еще более и совершенно пал 
духом, ясно предвидя неизбежное поражение, если Господь Бог не окажет ему 
поддержки. Поэтому он приказал отыскать себе какуюнибудь прорицательницу и 
вызывательницу душ усопших, чтобы таким образом узнать, что ожидает его впереди.
 Дело в том, что лица, принадлежащие к разряду предвещателей, умеют вызывать 
души умерших и при помощи последних предсказывать желающим будущее. Саулу было 
сообщено кемто из приближенных, что в городе Эндоре613 имеется такая женщина. 
Тогда он переоделся в простую одежду, захватил с собою двух вполне преданных 
ему слуг и тайно от всех находившихся в лагере явился в Эндор к прорицательнице 
с просьбою погадать ему и вызвать для него душу того усопшего, которого он ей 
сам укажет. Но волшебница стала отказываться, говоря, что она не станет 
нарушать приказания царя, изгнавшего из пределов своей страны весь класс 
прорицателей, и что он сам, хотя она и не подавала ему повода к тому, желает ее 
гибели, подбивая ее к такому нарушению, которое запрещено и за которое, если ее 
накроют, придется отвечать жизнью. Но Саул поклялся ей, что об этом никто не 
узн