вала в пастухах, рассказал жене 
своего хозяина, как Давид послал к ее мужу и как тот не только не отнесся 
сочувственно к его желанию, но и оскорбил его страшными поношениями, несмотря 
на то что люди Давида всегда относились дружелюбно к его пастухам и даже 
оберегали их. Это, продолжал раб, не пройдет хозяину даром. Услыхав все это, 
Авигея (так звали жену Навала) распорядилась немедленно оседлать ослов и 
нагрузить их различными подарками и, не сказав мужу, который в то время был 
совершенно пьян, ни слова, сама отправилась к Давиду. С последним она 
встретилась в одном ущелье, куда тот вошел со своими четырьмястами воинами во 
время похода на Навала. Увидев Давида, Авигея сошла с мула и пала на землю, 
прося не относиться слишком строго к словам ее мужа, который ведь, как известно,
 недаром носит свое имя (Навал означает поеврейски – дурак), и извиняясь за 
себя лично тем, что сама она даже не видала посланцев Давида. «Поэтому прости 
меня, – сказала она, – и благодари Господа Бога за то, что Он удержал тебя от 
обагрения рук твоих человеческою кровью. Ведь если ты останешься незапятнанным. 
Предвечный сам накажет всех людей, обижающих тебя. То возмездие, которого 
избегнет теперь Навал, да падет на главу врагов твоих. Поэтому будь милостив ко 
мне, удостой меня принятия этих моих подарков и оставь ради меня свою злобу и 
гнев свой на моего мужа и на весь дом его. Ведь тебе, раз ты собираешься быть 
царем, и без того следует быть мягкосердечным и человеколюбивым». Давид принял 
подарки и сказал: «Тебя, женщина, привел сегодня ко мне всемилосердый Господь 
Бог. Ты не увидала бы завтрашнего дня, потому что я поклялся еще сегодняшнею 
ночью разрушить дом Навала и никого из вас не пощадить за такую гнусную 
неблагодарность мужа твоего ко мне и моим товарищам. Но теперь Господь Бог 
оберег тебя, надоумив предупредить мое нашествие и смягчить мой гнев. Впрочем, 
хотя Навал, благодаря тебе, теперь и избегнет заслуженного наказания, оно 
всетаки в другой раз постигнет его, потому что его погубит по какомунибудь 
другому поводу его же собственный тяжелый характер».
      8. С этими словами Давид отпустил женщину домой. Когда она вернулась к 
себе и нашла своего мужа за вином и уже пьяным в большой компании, она ему пока 
ничего не рассказала о случившемся; на следующий же день, когда Навал успел 
протрезвиться, она сообщила ему обо всем, и этот рассказ так на него 
подействовал и так поразил его, что у него онемели все члены тела. Прожив затем 
еще не более десяти дней. Навал скончался. Узнав о его смерти, Давид сказал, 
что его совершенно справедливо постигла кара Божия, потому что смерть Навала 
явилась следствием его собственной испорченности. При этом Давид был доволен, 
что наказание постигло его врага, не осквернив рук Давида кровью. При этом 
случае Давиду еще раз пришлось убедиться в том, что грешники преследуются 
Господом Богом, Который не оставляет без должного возмездия ни одного 
человеческого проступка, воздавая людям добродетельным добром за добро и 
жестоко наказывая провинившихся.
      Вскоре затем Давид отправил к вдове Навала посланных с предложением 
вступить с ним в брак. Авигея на это ответила посланным, что считает себя 
недостойною прикоснуться даже к ногам Давида, но всетаки прибыла к нему со 
всею своею челядью и вступила в брак с ним. Этой чести удостоилась Авигея не 
только за свое разумное отношение к делу Навала и за врожденное ей чувство 
справедливости, но и за свою красоту. Кроме нее, у Давида раньше была и другая 
жена, которую он взял из города Ависара. Бывшую же жену Давида, Михалу, дочь 
царя Саула, последний выдал за происходившего из города Геелы Фелтия, сына Лиса.

      9. После этого несколько жителей Зифа явились к Саулу и заявили ему, что 
Давид опять находится в пределах их владений и что они могут, если царь желает 
помочь им в этом, поймать его. Тогда Саул выступил против Давида с тремя 
тысячами вооруженных и с наступлением ночи расположился лагерем в местности, 
носившей название Секелы607. Когда Давид узнал, что Саул идет на него, он 
выслал лазутчиков с поручением выведать, куда успел пройти Саул. Получив ответ, 
что Царь расположился на ночевку в Секеле, Давид спрятал своих воинов, а сам в 
сопровождении своего (от сестры Саруи) племянника Ависея и хеттеянина Ахимелеха 
пробрался в лагерь Саула. Царь уже спал, и вокруг него спали воины его и 
полководец Авеннир. Однако Давид, узнавший ложе царя по копью, которое было 
воткнуто рядом с ним, ни сам не убил Саула, ни позволил сделать это 
собиравшемуся уже придушить его Ависею, мотивируя такое запрещение тем, что 
большой грех убивать поставленного самим Господом Богом царя, хотя бы это был 
даже очень гнусный человек (потому что Тот, Который даровал ему царскую власть, 
со временем успеет и наказать его). Ввиду таких соображений они воздержались от 
всяких насильственных действий, а в знак того, что, хотя им представлялась 
полная возможность убить Саула, они всетаки не сделали этого, они захватили 
его копье и флягу с водою, которая стояла около ложа Саула; затем они незаметно,
 так как все в стане спали глубоким сном, вышли из лагеря, несмотря на то что 
Давид имел возможность сделать с царем все, что угодно, так как к тому 
представлялся удобный случай, да и смелости было довольно у Давида. Перейдя 
затем на другую сторону ручья и взобравшись на вершину горы, откуда его голос 
мог бы быть слышен, Давид громко кликнул воинов Саула и полководца Авеннира по 
имени и разбудил этим всех от сна. Когда полководец услышал, что его зовут по 
имени, и спросил, кто зовет его, то получил в ответ: «Это – я, Давид, сын 
Иессея, ваш беглец. Но почему ты, занимающий столь важное и почетное место при 
царе, так небрежно исполняешь свои обязанности телохранителя и отчего тебе сон 
приятнее охраны царя и заботы о нем? Ведь то обстоятельство, что вы не заметили,
 как только что проникли в лагерь к царю вашему некоторые из врагов ваших, а за 
ними могли бы последовать и все остальные, достойно смертной казни. Поищика 
копье царя и его флягу с водою, и ты увидишь, что за ужасная вещь случилась 
внутри вашего стана