ому ничего решительно не берут с  собой  в  дорогу,  кроме
оружил для защиты от разбойников. В  каждом  городе  поставлен  общественный
служитель специально для того, чтобы снабжать иногородних  одеждой  и  всеми
необходимыми припасами. Костюмом и всем своим внешним видом  они  производят
впечатление мальчиков, находящихся  еще  под  строгой  дисциплиной  школьных
учителей. Платье и обувь они меняют лишь тогда, когда прежнее или совершенно
разорвалось, или от долгого ношения сделалось негодным  к  употреблению.Друг
другу они ничего не продают и друг у друга ничего не покупают. а  каждый  из
своего дает другому то, что тому нужно, равно как получает у товарища все, в
чем сам нуждается; даже без всякой взаимной услуги  каждый  может  требовать
необходимого от кого ему угодно.

     5. Своеобразен также у них обряд богослужения. До  восхода  солнца  они
воздерживаются от всякой обыкновенной речи; они обращаются тогда к солнцу  с
известными древними по происхождению молитвами, как  будто  испрашивают  его
восхождения. После этого они отпускаются своими старейшинами, каждый к своим
занятиям.Проработав напряженно  до  пятого  часа,  они  опять  собираются  в
определенном месте,  опоясываются  холщовым  платком  и  умывают  себе  тело
холодной водой. По окончании очищения они отправляются  в  свое  собственное
жилище, куда лица, не принадлежащие к секте,  не  допускаются,и,  очищенные,
словно в святилище, вступают в  столовую.  Здесь  они  в  строжайшей  тишине
усаживаются вокруг стола, после чего пекарь раздает всем по порядку хлеб,  а
повар ставит каждому посуду с одним-единственным блюдом. Священник открывает
трапезу молитвой, до которой никто  не  должен  дотронуться  к  пище;  после
трапезы он опять читает молитву. Как до, так и после еды они славят Бога как
дарителя пищи. Сложив с себя затем свои одеяния, как  священные,  они  снова
отправляются  на  работу,  где  остаются  до  сумерек.   Тогда   они   опять
возвращаются и едят тем же порядком. Если случайно являются  чужие,  то  они
участвуют в трапезе. Крик и шум никогда не оскверняют места собрания: каждый
предоставляет другому говорить по  очереди.  Тишина,  царящая  внугри  дома,
производит на наблюдающего извне впечатление страшной тайны; но причина этой
тишины кроется, собственно, в их всегдашней воздержанности, так как они едят
и пьют только до утоления голода или жажды.

     6. Все действия совершаются ими не иначе как по указаниям лиц,  стоящих
во главе их; только в двух случаях они пользуются полной свободой:в оказании
помощи  и  в  делах  милосердия.  Каждому  предоставляется  помогать  людям,
заслуживающим помощи, во всех  их  нуждах  и  раздавать  хлеб  неимущим.  Но
родственникам ничто не может быть подарено без разрешения предстоятелей.Гнев
они проявляют только  там,  где  справедливость  этого  требует,  сдерживая,
однако, всякие порывы его. Они сохраняют верность и стараются распространять
мир. Всякое произнесенное ими слово имеет больше веса, чем  клятва,  которая
ими вовсе не употребляется,  так  как  само  произнесение  ее  они  порицают
больше, чем ее нарушение.Они считают  потерянным  человеком  того,  которому
верят только  тогда,  когда  он  призывает  имя  Бога.  Преимущественно  они
посвящают себя изучению древней письменности, изучая главным образом то, что
целебно для тела и души; по тем же источникам они  знакомятся  с  кореньями,
годными для исцеления недугов, и изучают свойства минералов.

     7. Желающий присоединиться к этой секте не так  скоро  получает  доступ
туда: он должен, прежде чем быть принятым, подвергать себя  в  течение  года
томуже образужизни, как и члены  ее,  и  получает  предварительно  маленький
топорик, упомянутый выше передник и белое облачение.  Если  он  в  этот  год
выдерживает испытание воздержанности, то он допускается ближе к  общине:  он
уже участвует в очищающем водоосвящении,  но  еще  не  допускается  к  общим
трапезам, После того как он выказал также и силу самообладания, испытывается
еще два дальнейших года его  характер.И  лишь  тогда,  когда  он  и  в  этом
отношении оказывается достойным, его принимают в  братство.  Однако,  прежде
чем он начинает участвовать  в  общих  трапезах,  он  дает  своим  собратьям
страшную  клятву  в  том,  что  он  будет  почитать  Бога,  исполнять   свои
обязанности по отношению к людям,никому ни по собственному побуждению, ни по
приказанию  не  причинит  зла,  будет  ненавидеть  всегда  несправедливых  и
защищать правых; затем, что он должен хранить верность к каждому человеку, и
в особенности к правительству, так как всякая власть исходит от Бога. Дальше
он должен клясться, что если сам будет пользоваться властью, то  никогда  не
будет превышать ее, не  будет  стремиться  затмевать  своих  подчиненных  ни
одеждой, ни блеском украшений. Дальше он вменяет себе в обязанность говорить
всегда правду,разоблачать лжецов, содержать в чистоте руки  от  воровства  и
совесть от нечестной наживы, ничего не скрывать перед сочленами; другим  же,
напротив, ничего не открывать, даже если пришлось  бы  умереть  за  это  под
пыткой. Наконец, догматы братства никому не представлять в  другом  виде,чем
он их сам изучил, удерживаться от разбоя и одинаково хранить и  чтить  книги
секты и имена ангелов. Такими клятвами  они  обеспечивают  себя  со  стороны
новопоступающего в члены.

     8. Кто  уличается  в  тяжких  грехах,  того  исключают  из  ордена;  но
исключенный часто погибает самым несчастным образом.  Связанный  присягой  и
привычкой, такой человек не может принять пищу  от  несобрата  он  принужден
поэтому питаться одной  зеленью,  истощается  таким  образом  и  умирает  от
голода. Вследстви