ине,  предшествующие  трубачам,  а
тогда уже - главное ядро легионов, по шести человек в  ряду.  Каждый  легион
имел свой обоз, который возил поклажу. Наконец, в хвосте находились  наемные
отряды и охранявший их арьергард. В таком обычном у  римлян  порядке  похода
Тит подвигался через Самарию в Гофну, завоеванную еще его отцом и снабженную
теперь гарнизоном. Здесь он переночевал и на следующее утро двинулся дальше.
Маршируя целый день, он к вечеру разбил лагерь на месте, называемом  иудеями
на  их  родном  языке  "Шиповой  долиной",  возле  деревни  Гаватсаула  (что
обозначает холм Саула) на расстоянии около тридцати  стадий  от  Иерусалима.
Отсюда он с шестьюстами избранных всадников отправился  на  разведку,  желая
ознакомиться с укреплениями Иерусалима  и  настроением  иудеев  и  разузнать
вместе с тем, не сдадутся  ли  они  со  страха  без  борьбы  при  одном  его
появлении; ибо он знал, как  это  и  было  в  действительности,  что  народ,
находившийся под гнетом мятежнической партии и разбойников,  жаждал  мира  и
только потому бездействует, что чувствует себя бессильным.

     2. Пока Тит ехал по большой дороге, ведущей прямо  к  стене,  никто  не
показывался у ворот; когда же он возле  башни  Псефина,  свернув  с  дороги,
повел свою конницу в сторону, несметные враги  ринулись  внезапно  мимо  так
называемых Женских башен через  ворота,  лежавшие  против  памятника  Елены,
прорвали линию всадников, бросились навстречу находившимся  еще  на  дороге,
воспрепятствовали им соединиться с другими, свернувшими  уже  в  сторону,  и
таким образом отрезали Тита  с  немногими  людьми.  Идти  вперед  Титу  было
невозможно,  так  как  все  пространство  до  стены  было  изрыто  канавами,
сделанными  для  плантаций,  и  поперечными  садами,   обведенными   многими
заборами; но и  обратное  отступление  к  своим  он  тоже  нашел  отрезанным
многочисленным неприятелем,  находившимся  посередине,  большинство  же  его
людей,  не  подозревавшее  опасности  своего  государя,  разбежаяось  в  том
предположении, что и он вместе с ними повернул назад. Видя  тогда,  что  его
спасение может зависеть только от его личной храбрости, он  повернул  своего
коня назад, крикнул своей свите следовать за ним и бррсился  в  самую  толпу
неприятеля, чтобы силой проложить себе дорогу к своим. Тогда-то  можно  было
убедиться воочию, что перипетии войны и судьба государей находятся  в  руках
божиих: сколько ни летело стрел на Тита, который был без шлема  и  без  щита
(ибо, как уже было сказано, он выехал не  как  воин,  а  только  в  качестве
разведчика), все-таки ни одна его не задевала, а все  без  всякого  действия
просвистели мимо, точно они с умыслом не попадали в цель. С мечом  в  руках,
прокладывая себе дорогу через напиравших на него сбоку,  перескакивая  через
многих, становившихся ему на пути, он мчался на коне через  опрокинутых  все
вперед и вперед. При виде этой смелости Цезаря  они  подымали  крик  и  друг
друга призывали к нападению на него; но  куда  только  устремлялся  он,  все
бежали и рассеивались. Разделявшие с ним  опасность  товарищи  его,  получая
удары сзади и с боков, держались тесно возле него, ибо каждый  из  них  имел
еще надежду на спасение: помочь Титу открыть себе выход прежде, чем  его  не
оцепили. Двое из самых задних пали; один был  оцеплен  на  коне  и  заколот,
другой, соскочивший с коня,  был  также  убит,  а  его  конь  уведен.  Но  с
остальными Тит благополучно спасся в лагере. Успехи иудеев при  этой  первой
стычке внушили им сумасбродные надежды: мгновенная милость судьбы вселила  в
них страшную самоуверенность.

     3. На следующий день Тит, после того как  ночью  присоединился  к  нему
легион из Эммауса, снялся с лагеря и двинулся вперед до  места,  называемого
Скопом.  Отсюда  открывается  вид  на  город  и  исполинское  здание  храма,
вследствие чего это примыкающее к северу от города плоскогорье весьма кстати
названо Скопом. Находясь еще в семи стадиях от города, он приказал построить
для обоих легионов один общий лагерь, а позади них в трех стадиях  -  другой
лагерь для пятого легиона, ибо  ввиду  того,  что  солдаты  последнего  были
утомлены от ночного похода, он нашел  нужным  отвести  им  более  защищенное
место, дабы они тем спокойнее могли укрепиться. Едва только они приступили к
сооружению лагеря, как появился уже  десятый  легион  из  Иерихона,  где  им
оставлена была часть тяжеловооруженных воинов для охраны этого  завоеванного
Веспасианом прохода. Этот легион получил приказание расположиться лагерем  в
шести стадиях от Иерусалима на так называемой Елеонской горе, лежащей против
города на востоке  и  отделенной  от  него  глубокой  лощиной,  называющейся
Кидроном.

     4. Только война извне, мощно и внезапно обрушившаяся на город, положила
конец беспрерывным  распрям,  царившим  между  партиями.  С  ужасом  увидели
мятежники этот тройной лагерь римлян, и тогда они  начали  искать  сближения
между собой и соединения с дурной целью. ""Чего мы еще ждем, - говорили  они
друг другу, - как мы можем допустить, чтобы нам дыхание было отрезано  тремя
стенами? Неприятель крепко уселся против нас, а мы, запертые в наших стенах,
остаемся спокойными зрителями неприятельских действий, как будто бы они были
благодетельны для нас, оставляя в бездействии наши руки и наше  оружие.  Да!
Мы храбры только против себя, римлянам же наш раздор поможет покорить  город
даже без меча"".  Такими  словами  они  соединились,  друг  друга  ободрили,
взялись за оружие и сделали внезапную вылазку  против  десятого  легиона.