нредварительного  очищения.  Ввиду  этого  он
отобрал из числа всех по жребию около шести тысяч хорошо вооруженных людей и
расставил их в виде стражи на колоннадах; их места  замещали  затем  другие,
так что по очереди все должны были исполнять эту службу;  однако  многие  из
сановных лиц освобождались руководителями движения от этой  обязанности,  но
за это они должны  были  вместо  себя  посылать  наемных  людей  из  бедного
сословия.

     13. Виновником всеобщего несчастья  был  тот  Иоанн,  который,  как  мы
рассказали, бежал из Гисхалы - опасный интриган, томимый в душе  болезненной
страстью к деспотической власти и давно уже питавший тайные  замыслы  против
государства. В то время он под маской преданного народу сопровождал  повсюду
Анана, когда последний совещался днем  с  начальниками  или  проверял  ночью
стражу. Всякие тайны  он  передавал  зелотам,  так  что  малейшее  намерение
народа, еще прежде чем оно было достаточно обдумано, через него уже делалось
известным врагам. Чтобы не  возбуждать  никакого  подозрения,  он  даже  был
чересчур услужлив Анану и другим народным представителям, но его заискивание
имело совершенно обратное действие  тому,  чего  он  хотел  достигнуть:  его
пошлая лесть навлекла на него еще  большие  подозрения,  а  его  присутствие
везде, куда его и не приглашали, служило только подтверждением того, что  он
выдает тайны. Замечено было, что враги посвящались всегда  во  все  народные
решения,  и  никому  нельзя  было  с  большей  вероятностью  приписать   это
предательство, как именно Иоанну. Устранить же его было не так легко, ибо он
был способен на самые мерзкие дела, происходил вообще не из низкого рода  и,
кроме того,  пользовался  покровительством  многих,  принимавших  участие  в
общественных делах. Ввиду этого решено было потребовать от  него  присягу  в
верности. Иоанн без  колебания  присягнул  быть  всегда  верным  народу,  не
выдавать врагам никакого решения или  действия  народа,  а  словом  и  делом
содействовать  сокрушению  тех,  которые  взялись  за  оружие.  Анан  и  его
окружающие уверовали в его клятву и, отбросив всякое  подозрение,  позволяли
ему отныне участвовать в их совещаниях. Мало  того,  они  даже  избрали  его
своим послом к  зелотам  для  переговоров  о  прекращении  распри.  Ибо  они
прилагали все старания к тому, чтобы  не  осквернять  храм  и  не  допускать
убийства в нем никого из соотечественников.

     14.  Иоанн  же,  точно  он  присягнул  в  верности  зелотам,  а  не  их
противникам, пришел к пер- вым, стал среди них и произнес: "Уже не один  раз
я из-за вас подвергал себя опасностям, но не оставлял вас в неизвестности на
счет того, что задумывала против вас партия Анана; ныне же я могу  погибнуть
вместе с вами, если сам Бог не придет вам на помощь. Анан не хочет  выжидать
больше: уговорив народ, он отправил послов к Веспасиану  с  просьбой  прийти
как можно скорее и захватить город в  свои  руки.  На  следующий  день  была
объявлена жертва очищения для того, чтобы  под  предлогом  богослужения  или
силой вторгнуться и вступить в битву с вами. А потому я не думаю,  чтобы  вы
долго еще могли выдержать осаду или противостоять столь превосходным силам".
К этому он приба- вил еще: "Богу угодно было, чтобы я прислан был в качестве
посредника для мирных переговоров; но эти переговоры Анан затеял только  для
того, чтобы напасть на вас врасплох. Вы должны поэтому  для  спасения  своей
жизни или просить пощады у осаждающих, или искать себе помощи извне. Те  же,
которые в случае поражения надеются еще на милость, те, вероятно,  забыли  о
своих  собственных  грешках,  или,  быть  может,  они  воображают,  что   за
раскаянием виновных непременно должно последовать прощение  потерпевших.  Но
часто преступники при всем своем раскаянии  остаются  презренными,  и  жажда
мщения оскорбленных, как только они получают власть в  свои  руки,  делается
еще  сильнее.  Во  всяком  случае,  им  всегда  будут  угрожать   друзья   и
родственники убитых, точно так же и масса народа, которая сильно  ожесточена
против нарушения законов и нис- провержения легального порядка. Если бы даже
одна часть и была склонна к прощению, то она исчезла  бы  в  массе  жаждущих
мщения".

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

     Идумеяне, призываемые зелотами, быстро яввляются в Иерусалим,
     но не будучи впущены, проводят ночь вне города. - Речь
     первосвященника Иешуи и ответная речь идуменянина Симона.

     1. Такой коварной ложью он навел панику на всю  толпу.  Что  именно  он
подразумевал под помощью извне, он хотя и не решался  высказывать  ясно,  но
намекал на идумеян. Для того, чтобы разжигать еще вожаков зелотов каждого  в
отдельности, он представил им ложное описание жестокости Анана  и  прибавил,
что его угрозы, главным образом, направлены лично  против  них.  Эти  вожаки
были Элеазар, сын Симона, славившийся в особенности своей изобретательностью
и умением осуществлять задуманное; далее Захария, сын Фалека, - оба из  рода
священников.  Последние,  услышав  об  угрожающей  их  собственной  личности
опасности и что, кроме того, партия Анана, чтобы завладеть  высшей  властью,
хочет призвать себе  на  помощь  римлян  (и  эта  ложь  была  присовокуплена
Иоанном), некоторое время находились в нерешительности насчет того,  что  им
предпринять в столь короткий срок, оставшийся еще  в  их  распоряжении.  Они
думали, что народ готовитея уже к нападению  и  что  близость  осуществления
этого намерения почти уже отрезала от них всякую  внешнюю  помощь,  ибо  еще
прежде, чем кто-либо из их союзников  узнает  об  их  положении,  оно  может
сделаться крайне опасным. Ввиду этого  было  решено  призвать  идумеян.  Они
написали им краткое письмо следующего содержания: "Анан обманывает  народ  и
хочет предать столицу римлянам; они (зел