тором заверял публику, что актёры отнюдь 
не хотят давать пищу старым предрассудкам. Фихте писал и 1793 году:
      
      «Я знаю, что во многих учёных обществах считается возможным нападать и на 
нравственность, и на религию — только не на еврейскую нацию».
      
      Действительно, отрицательные высказывания в адрес евреев стали уже и не 
безопасны. Так в 1803 году Вильгельм Гратенауер опубликовал брошюру «Против 
евреев. Слово предостережения всем нашим христианским согражданам», в которой 
высказывался против предоставления евреям равноправия. Конечно, появилось 
несколько возражений. Государственный канцлер пишет премьер-министру, что, по 
его мнению, брошюру Гратенауера не следовало публиковать. И вот в сентябре 1803 
года появляется указ короля Фридриха Вильгельма III, запрещающий обсуждать 
еврейский вопрос в печати. Тем самым, Гратенауер лишается возможности ответить 
на нападки, которым он подвергся. Все его просьбы разрешить ему опубликовать 
ответ остаются безрезультатными. Премьер пишет канцлеру, что, по его мнению, 
статья Гратенауера была отвратительной. В 1804 году его увольняют из суда, где 
он служил. С большой семьёй Гратенауер остаётся без всяких средств к 
существованию, и одновременно все его кредиторы предъявляют ему иск. В 
заключение его избили на улице…
      Дело с предоставлением евреям политического равноправия двигалось 
медленнее. В Англии в 1753 году парламент принял закон, разрешающий евреям (т.
 е. лицам иудейского вероисповедания) натурализоваться в Англии и приобретать 
английское гражданство. Однако, это решение вызвало столь многочисленные и 
бурные протесты, что правительство, опасаясь исхода предстоящих выборов, 
провело через парламент новый билль, отменяющий только что принятый. 
Французская революция с её принципами равенства и братства, естественно, 
породила у евреев надежды на приобретение равноправия. В основных провинциях 
Франции число евреев было очень не велико — около 10 тысяч, но в примыкающих к 
Германии
      Эльзасе и Лотарингии их проживало около 40 тысяч. Обращённая в 
Национальное Собрание просьба евреев о предоставлении им равноправия 
натолкнулась на сопротивление депутатов от Эльзаса и Лотарингии, наказы которых 
требовали от них бороться против этой меры. Обсуждения возобновлялись несколько 
раз и были очень бурными. Статья «Еврейской Энциклопедии» сообщает об особых 
наказах от городов Эльзаса и Лотарингии. Так, наказ от граждан Метца содержал 
жалобы на «вред, происходящий от евреев»; Страсбург требовал особых правил для 
еврейской торговли; Гаген — законов против еврейских ростовщиков; Нанси, Номени,
 Диез и Миркур — ограничения числа евреев в области и т. д. В 1789 г. решение о 
предоставлении равноправия не прошло одним голосом. В прениях аббат Мори 
говорил: «Евреи — люди и, следовательно, наши братья. Пусть же им 
покровительствуют, как людям вообще, но не как французам». Вопрос опять 
дебатировался в 1790 г., и предоставление равноправия опять было отклонено. 
Предоставление равноправия поддерживал клуб якобинцев и Коммуна. Оно было 
провозглашено декретом от 27 сентября 1791 г., хотя одновременно был принят и 
декрете пересмотре долгов еврейским ростовщикам. Тоже положение сохранилось и в 
Конституции эпохи консульства и в начале Империи. Во время революционных и 
наполеоновских войн эмансипация распространялась и на другие завоёванные 
Францией или находящиеся под её влиянием территории. Так, она охватила всю 
Германию, закон об эмансипации евреев в Пруссии, в частности, был принят в 1812 
году. Идею предоставления евреям полного равноправия поддерживал влиятельный 
канцлер Гарденберг.
      Такие бурные изменения, как всегда, вызвали и реакцию — как идейную, так 
и политическую. Например, Фихте писал в 1793 году: «Почти все страны Европы 
охватывает мощное, враждебно-настроенное государство, находящееся в состоянии 
войны со всеми остальными государствами, и в некоторых из них чудовищно 
угнетающее граждан… Это государство основано на ненависти ко всему 
человеческому роду». Такой идеологической реакции на эмансипацию параллельна 
позиция практического и прагматического деятеля Наполеона. В 1806 году он 
созвал заседание Государственного Совета для обсуждения вопроса о положении 
евреев во Франции. Поводом были Жалобы на то, что в Эльзасе еврейские 
ростовщики и спекулянты оказались хозяевами почти всех земель и скота (даже 
Гретц допускает, что «некоторые еврейские ростовщики, возможно, проявили 
большую жёсткость»). Наполеон сказал:
      
      «Французское правительство не может быть равнодушным к тому, что нация, 
способная на любые низости, стала безраздельно господствовать над двумя 
прекрасными департаментами Эльзаса… Целые деревни обращены евреями в свою 
собственность, они заменили феодалов…Они рискуют однажды быть перебитыми 
возмущённым населением Эльзаса, как это уже столь часто случалось, и почти 
всегда по их вине.
Опасно оставлять ключи к Франции: Эльзас и Страсбурге руках нации шпионов, 
нисколько не привязанной к этой стране.
Это нация внутри нации… Евреи не относятся к той же категории, что протестанты 
и католики. Они должны быть подчинены политическому праву, а не гражданскому 
праву, так как они не граждане».
      
      В результате права евреев во Франции были ограничены законом от 30 мая 
1806 года. Евреи, нежившие в департаменте Верхнего и Нижнего Рейна, не могли в 
них селиться. В других департаментах они могли селиться, только если 
приобретали землю и занимались земледелием. Они лишались права выставлять 
заместителей по рекрутскому набору. Статья 18 говорила:
      
      «Настоящий декрет имеет силу в течение 10 лет, так как мы надеемся, что 
по истечении этого срока не будет разницы между евреями и другими гражданами.