ных принципах, 
ему необходимо было свести всю ситуацию к экономическим взаимоотношениям евреев 
и христиан. Ради этого он готов рисовать своих соплеменников самыми чёрными 
красками и делает даже знаменитое предсказание:
      
      «Как только обществу удастся упразднить эмпирическую сущность еврейства, 
торгашество и его предпосылки, еврей станет невозможным…»
      
      (Что было так убедительно проверено в России после революции 1917 г.!) 
      Видимо, ни одна из этих точек зрения, что еврейство — это религия или 
нация, — не делает всё явление более понятным. Всё, что было в этой работе 
раньше изложено, приводит, мне кажется, с необходимости к тому, что для 
понимания требуется соединение обеих точек зрения: еврейство является 
уникальным сплавом религии и нации. Все недоумения происходили из того, что 
еврейство пытались вместить в один из известных рядов исторических явлений. 
Либо говорили: это народ, как греки, римляне, немцы, французы… Но выходило 
непохоже. Либо, что это религия: как античное язычество, буддизм, индуизм, 
христианство, ислам. И опять не подходило. Разгадка в том, что это — явление 
без аналогов в Истории: единственный случай этноцентрической религии и 
скреплённой религиозным чувством нации, причём оба компонента соединены идеей 
избранности. Это видно в таком осколке современного еврейства, как Израиль. 
Более 80% населения считает себя атеистами, а раввинат определяет важнейшие 
стороны жизни: форму брака, признание гражданства и т. д. Очевидно, 
ортодоксальный иудаизм признаётся атеистическим населением Израиля необходимым 
фактором национального сплочения.
      Такого сплетения, взаимопроникновения нации и религии не было нигде. 
Античные греки считали, что их боги — также и боги троянцев. Согласно Гомеру, 
троянцы поклонялись Зевсу, Аполлону, Афродите. Когда греки соприкоснулись с 
более широким кругом народов, они исходили из того, что те поклоняются тем же 
богам, лишь под другими именами. Например, Геродот говорит: «Египтяне 
поклоняются Дионису, которого они называют Озирисом». Так называемые «мировые 
религии»: буддизм, христианство, ислам, тем более, обращаются ко всему 
человечеству. Но если вспомнить такие талмудические изречения (приводимые 
Эйзенменгером):
      
      «…народы земли не называются людьми, так как их души происходят от 
нечистого духа, людьми же называются израильтяне, души которых происходят от 
святого духа Божия».
      
      Рабби Симон бен Иахаи говорит:
      
      «Вы называетесь людьми, другие же народы называются не людьми, но 
скотами», —
      
      то становится очевидным, что мы имеем дело с каким-то явлением совсем 
иного плана, чем известные религиозные или национальные группы.
      Итак создалась очень устойчивая традиция. Например, известный современный 
еврейский идеолог М. Гефтер, вспоминая свою молодость, пишет:
      
      «… я не был тогда евреем. Знал, но не ведал. Быть может, отталкивал это 
знание, но всё же не из страха! Скорее — следуя комплексу Маугли».
      
      То есть: образ человеческого ребёнка среди зверей, совершенно в духе 
рабби Симона бен Иахаи. Да и Нахум Гольдман спрашивает, в чём защитный механизм,
 сохранивший еврейство при всех преследованиях? И отвечает:
      
      «Этот механизм может быть описан в нескольких словах; евреи относились к 
своим преследователям как к низшей расе».
      
      Более того, еврейство не является формальным объединением еврейской 
национальности и иудаизма. О каких религиозных или национальных корнях можно 
говорить, например, в связи с евреями, участвовавшими в революции 1917 г.: 
Троцким, Зиновьевым и т. д.? Так, Литвинов был убеждённым сторонником еврейской 
ассимиляции и в анкетах писал себя русским, Максимом Максимовичем, хотя от 
рождения назывался Меер Генох Мовшевич Баллах.
      Живущая сейчас в Германии С. Марголина — публицист из «третьей эмиграции» 
— предлагает пересмотреть этот вопрос:
      
      «Вопрос, который обычно обходится при обсуждении особой роли евреев в 
советском обществе, несмотря на его центральный характер, таков: правильно ли 
приписывать еврейскую национальность ассимилированным евреям, не воспринимавшим 
себя как евреев? Во время революции, когда пришли к власти евреи, оторвавшиеся 
от еврейства, национально-еврейские мыслители подчёркивали, что революционеры 
не были „подлинными“ евреями или даже были предателями еврейского народа. 
Однако, это была защитная мера против обвинений евреев в ответственности за 
красный террор. Симон Дубнов… считал эти тонкости и подразделения 
несущественными сравнительно с ненавистью населения. В 1918 г. большевистское 
ЦК в Смольном в народе называли „еврейским правительством“.
Дубнов с горечью занёс эту „шутку“ в дневник, вполне осознавая, что она 
полностью соответствует истине…
Со своим народом нельзя порвать просто по своему „желанию“ или „решению“. Можно 
воспринимать себя как нееврея и всё же принадлежать еврейской традиции со всем