Чтобы отметить этот успех, на четверть были снижены подати за истекший год. 
Ирод приобрел широкую популярность.



Часть третья

ПАДЕНИЕ



Глава 13

ИЗМЕНЕНИЕ ПЛАНОВ НАСЛЕДОВАНИЯ

Казалось, дела у Ирода пошли хорошо. Но ему было шестьдесят — для того времени 
на Ближнем Востоке довольно преклонный возраст, — и он прожил трудную жизнь. 
Неизбежно должны были начаться спекуляции вокруг возможного наследника.

Здесь уже упоминалось о неясностях с наследованием в имперском Риме. Но еще 
запутаннее обстояло дело в таком царстве, как Иудея, где монарх в разное время 
имел целую вереницу жен. Ибо Ирод со временем увеличил их количество с четырех, 
упоминавшихся на этих страницах, по крайней мере до десяти (см, генеалогическую 
таблицу). И у него имелось по меньшей мере пятнадцать детей, а по всей 
вероятности, больше: кто же из них должен был стать наследником? Правда, 
теоретически цари-клиенты оставляли вопрос о наследнике на усмотрение 
императора — если, так сказать, этот вопрос стоял вообще, потому что после 
смерти царя Рим вполне мог принять решение об аннексии. Но никто не сомневался 
в том, что Ироду принадлежало в этом деле не последнее слово.

Вопрос уже дал о себе знать примерно в 17 году до н.э. Старшим из сыновей Ирода 
был Антипатр II от его первой жены Дорис. Но оба уже 20 лет как были удалены от 
двора, и у Ирода относительно них пока не было никаких планов. Не проявлял он 
особого интереса и к своему отпрыску от жены-самаритянки Малфаке или к сыну 
второй Мариамны, отец которой был произведен в первосвященники. Больше других 
его интересовали сыновья от первой Мариамны, которую Ирод очень любил; она была 
хасмонейкой, и, несмотря на все его беды с хасмонейским домом, он предпочел 
продвигать этих мальчиков царских хасмонейских кровей. Двое молодых людей, 
Александр III и Аристобул IV, завершали учебу в Риме, и Ирод сам поехал за ними.
 Возможно, он ездил туда на прекрасно организованные Секулярные игры 17 года до 
н.э. которыми Август прославил Вечный город и собственную власть.

Во всяком случае, Ирод вернулся в Иудею с двумя юношами и очень скоро нашел им 
знатных невест. Александр женился на Глафире, дочери Архелая Сизиния, царя 
Каппадокии, большого государства-клиента на востоке Малой Азии, игравшего 
важнейшую роль в восточной пограничной системе Рима. Названной в честь бабки, 
известной соблазнительницы, некогда, возможно, прельстившей Антония, Глафире 
нравилось подшучивать над Иродом за то, что он выбирал себе жен по красоте, а 
не по воспитанию. Но царю она все равно очень нравилась. Другой сын, Аристобул, 
женился на своей кузине Беренике, дочери сестры Ирода Саломеи II. Никто не 
сомневался, что этих молодых людей готовили в наследники Ирода. И они 
пользовались популярностью, потому что по материнской линии были последними 
оставшимися в живых представителями хасмонейского дома, который когда-то 
освободил Иудею; к тому же, благодаря соответствующей аристократической 
внешности и манерам, они хорошо подходили к — предназначенной им роли. К 
сожалению, однако, оба держались надменно и вели себя бестактно, особенно со 
своей теткой Саломеей, чье низкое, по сравнению с собственным, происхождение 
они демонстративно подчеркивали. Разрядить обстановку ничуть не помогали и их 
молодые жены. Не уступавшая в снобизме Александру Глафира не уставала 
напоминать всем и каждому о том, что с обеих сторон она — обладательница самых 
что ни на есть древнейших кровей, а уж с материнской стороны в ней течет кровь 
богов. Что до супруги Аристобула Береники, то тот относился к ней с презрением, 
а она без удержу выбалтывала своей матери Саломее все его безрассудные 
высказывания в их адрес. Он без конца выражал недовольство тем, что, тогда как 
его брату досталась принцесса, ему лишь позволили жениться на простолюдинке. Но 
оба соглашались в одном: что когда они в конце концов достигнут трона, то их 
мачехи встанут за ткацкие станки рядом с рабынями, а сводным братьям достанутся 
должности деревенских писарей. Слышали также, как они оплакивали потерю родной 
матери, Мариамны I.

Саломея; поддерживаемая Феророй, передавала все эти неблагоразумные откровения 
Ироду в надежде, что это навлечет на молодых людей его немилость и приведет их 
к гибели. В результате всего этого атмосфера при дворе была в высшей степени 
напряженной. Ирод не имел ни дня, ни часа покоя, пишет Иосиф, ибо среди 
родственников и близких друзей то и дело возникали ссоры. И Ирод, бывший 
подозрительным человеком и всегда старавшийся защитить своих идумейских 
родственников, постепенно убеждался в справедливости некоторых обвинений, 
выдвигавшихся в адрес Александра и Аристобула. Это побудило его отказаться от 
мысли сделать их своими наследниками. Он вернул из изгнания их сводного брата, 
своего старшего сына Антипатра, и стал оказывать ему знаки своего расположения.