о, в центре всей этой 
территории оказалось только одно сильное государство с однородным, хотя и 
разнообразным населением.
 Амбициозные попытки противодействовать децентрализации требовали надежного 
штата чиновников, которым Соломон мог бы доверять. Вспомним, что из 
перечисленных губернаторов двое являлись его зятьями: Бен-Авинадав в Доре, муж 
Тафафи, и Ахимаас в земле Неффалимовой, женившийся на Васемафе. Обоих назначили 
в провинции, которые были расположены далеко от Иерусалима, – царь стремился 
укрепить свою власть на окраинах. Дворец в Мегиддо также считался одной из 
резиденций его зятя. Безопасность требовала и нового устройства судебной 
системы. Та, что существовала при Соломоне, неизвестна нам в деталях, однако 
очевидно, что и здесь реформы встречали определенное противодействие; постоянно 
требовалась помощь высшего центрального суда, находившегося в Иерусалиме. 
Первые шаги в нужном направлении были сделаны задолго до времени Соломона. Выше 
упоминался случай с женщиной-фекоитянкой, представшей перед царем Давидом, – 
получалось, что к царю обращались как к высшей инстанции, несмотря на то что 
сообщество уже вынесло свой приговор (2 Цар., 14: 4). Напомним случай с 
Авессаломом (2 Цар., 15: 4), останавливавшим людей, приходивших в Иерусалим, 
чтобы искать справедливости у царя Давида. Он расспрашивал их и рассказывал, 
как он будет «судить по правде», если станет царем. То есть во времена Давида 
царь исполнял функции апелляционного суда, вершившего правосудие в стране, или, 
по крайней мере, был наделен властью отменять вынесенные приговоры.
 Обладание исключительной властью, с помощью которой можно было отменить 
решение судьи, показывает, какими полномочиями старейшины наделили Самуила: он 
был судьей и командующим армией. «И мы будем, как прочие народы: будет судить 
нас царь наш, и ходить перед нами, и вести войны наши» (1 Цар., 8: 20). 
Известно, что Самуил устроил суды в Вефиле, Галгале и Массифе, которые он 
проверял ежегодно, сам же как судья постоянно заседал в Раме (1 Цар., 7: 6). Во 
всех этих местах гражданский суд управлялся назначенным административным 
аппаратом.
 Но Самуил обладал также властью священника, следовательно, его вердикт, даже 
по гражданским вопросам, оказывался приговором Господа. Действительно, в тех 
случаях, когда священник был вынужден вынести приговор, после того как бросал 
жребий с мощью урим и туммим (сравним с ситуацией, описанной в Септуагинте), 
любое нарушение вердикта могло повлечь за собой суровое наказание.
 Конечно, были оракулы, которые просто рассказывали о прошлом и о будущем, но 
любой, на кого снизошло подобное откровение, основывал свои суждения на 
глубочайшем проникновении в сущность множества явлений. Именно Самуил объединил 
под своей властью светскую и духовную юрисдикции, люди больше верили в 
исключительную власть царя. Во время правления Соломона была завершена 
секуляризация гражданского права, после изгнания Авиафара урим и туммим больше 
не использовали.
 Четкое подтверждение сказанному встречаем в следующем отрывке: Соломон первым 
устроил «притвор для судилища» (3 Цар., 7: 7) рядом со своим дворцом.
 Подобные новации были осуществлены явно по примеру Египта – там судебные 
слушания совершались в специально отведенных для этого залах, в то время как в 
Палестине они проходили в определенные часы около городских ворот или в 
святилище, которое до Соломона специально устраивали, чтобы проводить там 
слушания.
 Нет оснований предполагать, что до Соломона любая партия, искавшая 
справедливости у царя, подавала нечто вроде петиции или прошения, следовательно,
 учреждение Двора правосудия стало более чем простым проявлением царской 
прихоти. По сути, оно означало, что новая организация системы правосудия 
привела к созданию и принципиально другой атмосферы: в закрытую комнату никто 
не мог ворваться. Кроме того, сама обстановка настоящего расследования 
производила впечатление как на судью, так и на людей.
 Особое значение имело устройство Двора правосудия: он был отделан кедровым 
деревом снизу доверху, для того времени это была дорогостоящая отделка. Поэтому 
он казался палестинцам символом страстного стремления к созданию правового 
государства, что, в свою очередь, усиливало и ощущение безопасности, законности.

 Вероятно, что воспринятая от египтян организация судопроизводства включала и 
процедуру письменной фиксации при ведении тяжб. Правда, до нас не дошло ни одно 
свидетельство нашего предположения. Но примерно и через 150 лет после смерти 
Соломона Исаия говорит о письменных решениях суда как о давно сложившейся 
практике (Ис., 10: 1).
 Разбор дел в Иерусалиме проходил в присутствии царя, как и в Египте и в 
Вавилоне; каждый горожанин независимо от его социального положения мог 
обратиться с прошением к царю. Самая известная ссора двух женщин по поводу 
новорожденного и психологически точно мотивированное решение царя о том, что 
только та из них является настоящей матерью, кто предпочтет отдать своего 
ребенка сопернице, чем допустит его гибель (3 Цар., 3: 16 – 28), и исторически, 
и психологически достоверна.
 Впервые представлены процедура ведения допроса, анализ свидетельских показаний 
обеих сторон и решение. Это свидетельствует о типичности судопроизводства того 
времени, когда царь уже мог основываться не только на фактах, но и на другого 
рода обстоятельствах.
 Данный мотив встречается в фольклоре двадцати двух древних народов, включая 
Индию, Тибет и Китай. Древнейшей является индийская версия, представленная в 
книге «Путь к мудрости. Акбар и Бирбал». Две жены принадлежат одному мужчине, и 
каждая надеется, что обладание ребенком позволит стать главной. Кроме того, в 
индийской версии испытание заключается не в том, чтобы разрубить ребенка саблей,
 а в том, чтобы каждая из