занят внутренними и внешними военными стычками.
 Впервые в истории страны была создана и доведена до совершенства система 
торговых связей. Отвечая новым потребностям, по всей стране строили дороги, 
организовывали торговый флот, в шахтах и карьерах добывали природные ресурсы. В 
сознании людей глубоко укоренялись чувства законности и справедливости. А 
мощное религиозное чувство нации зримо воплотилось в созданном народом 
величественном Храме.
 В то же самое время появилась историография, которая обобщила достижения 
прошлых веков, составив славу израильскому народу. Именно теперь он начал 
воспринимать собственную историю как последовательное развитие событий начиная 
с периода своего рождения, минуя беспокойное Давидово время и вплоть до эпохи 
Соломона. Устанавливая связи между характером и судьбой, исторические 
достижения, возникшие в ходе продуманного планирования, стали рассматривать как 
чудо.
 Тогда же появляются первые значительные собрания лирики и дидактической поэзии.
 Новый Храм стимулировал прежде всего развитие религиозной лирики. Когда в 
стране впервые установилась стабильность, появилась уверенность в своих силах и 
в преемственности происходящего, проявилось и осознание традиции. Существование 
храмового хора и музыкантов предполагало наличие песен для исполнения во время 
ежедневных и праздничных богослужений.
 В это же время появилась Псалтирь – собрание дидактических стихотворений 
Давида. Это породило особую разновидность поэзии, вдохновленной 
монотеистическими чувствами, своей чистотой и глубиной, естественно 
превзошедшей ту религиозную лирику, которая сохранилась с более древних 
египетских и вавилонских времен.
 В Песни песней ярко отразилась атмосфера двора царя; это собрание любовных 
песен – самое чувственное и в то же время наиболее целомудренное из всех нам 
известных. Речь идет о песнях эпохи Соломона, поскольку из-за религиозной 
политики песни, созданные до времени Давида, не сохранились. Именно поэтому 
следует уделять такое внимание первым иерусалимским псалмам, которые были 
введены в традицию. Древний материал мы находим в псалмах, которые датируются, 
скорее всего, временем изгнания, когда образовывалась религиозная общность и 
где, говоря от своего имени («гласом моим», «ложусь я»), автор пишет о целом 
народе, и они выражают чувства, объединяющие всех членов этого сообщества. 
Впрочем, вряд ли тексты бы сохранились, если не расценивались бы как самое 
драгоценное наследие, которое следовало сберечь для будущих поколений.
 Как повелось еще с античных времен, дидактическая поэзия по-прежнему занимала 
ведущее положение среди произведений, которые переходили от одного поколения к 
другому. В Книге Царств говорится, что Соломон написал «три тысячи притч, и 
песней его было тысяча и пять» (3 Цар., 4: 32). Принадлежность такого множества 
текстов одному автору может вызвать сомнение, однако не следует забывать, что 
он был ярчайшим деятелем своей эпохи и его тексты необычны уже этим. Притчи 
Соломоновы замечательно отразили дух времени и остаются образцом этики вот уже 
тысячи лет.
 Необходимо сказать еще об одном достижении этого периода, оказавшем особое 
влияние на судьбу еврейского народа и всего человечества. Речь идет о 
монотеистическом учении, точнее, о его письменной фиксации. Именно в конце 
царствования Давида и в период правления Соломона были составлены основные 
книги Ветхого Завета. Можно сказать, что Соломон помог создать те условия, при 
которых удалось последовательно осуществить работу, значение которой невозможно 
переоценить, и сегодня человечество обладает этим сокровищем, называя ее Книгой 
книг.
 Как и за тысячелетия до эпохи Соломона, все произошедшее как бы готовилось к 
этому времени, и другие поколения смотрят на эту эпоху с гордостью и некоторой 
завистью, что не довелось увидеть золотой век собственными глазами.
 Чтобы спастись от распада и разрушения, нации необходимо обрести источник 
духовной силы. Не случайно в 4-й главе Третьей книги Царств описывается богатый 
и процветающий мир при Соломоне, противоположный тому, когда Северное и Южное 
царства распались: «И жили Иуда и Израиль спокойно, каждый под виноградником 
своим и под смоковницею своею, от Дана до Вирсавии, во все дни Соломона» (3 Цар.
, 4: 25).
 Несколько сентиментально звучащая фраза «от Дана до Вирсавии, во все дни 
Соломона» (Суд., 20: 1) употреблена, чтобы обозначить крайние пределы Палестины 
(3 Цар., 3: 20), и прежде всего потому, что в первом стихе той же самой главы 
точно обозначены границы более обширной империи: «И господствовал он (Соломон) 
над всеми царями, от реки  Евфрата до земли Филистимской и до пределов Египта» 
(2 Пар., 9: 26), то есть от Ливанских гор до середины современного Египта. 
Возможно, данный стих является частью плача об утерянной собственности.
 Только через пятьдесят лет после Соломонова правления царь Омри попытался 
воссоздать классическую эпоху Иерусалима в отделившемся Северном царстве. Он 
защитил свое государство с помощью разнообразных средств: женился на 
иностранной принцессе, построил в Самарии новую столицу с великолепным дворцом, 
соорудил новую крепость Иерихон и попытался с помощью мирного договора, 
заключенного с Южным царством, хотя бы частично возобновить прежний союз Иудеи 
и Израиля.
 Его сын Ахав, не уступавший отвагой Давиду, даже связал оба царствующих дома с 
помощью женитьбы. Если бы, кроме всего прочего, оба правителя отличались и 
культурными достижениями, тогда их стремление воссоздать нечто вроде эпохи 
Соломоновой смогло бы полностью изменить развитие еврейского государства, и 
даже всего мира, поскольку именно здесь, в Галилее, появились первые сторонники 
христианства.
 Но пример Самарии ясно показал, что Иерусалим занял лидирующее