поражение в битве. Об одном из самых тяжелых моментов в Алха-кханде 
рассказывается так 
(вольный пересказ): после битвы женщины пошли на поле боя за своими убитыми и 
ранеными. 
Сунва находит своего сына Индала — он жив. И волнуясь и забыв обо всем на свете,
 она 
спрашивает сына: «Где Алха?», — имея в виду своего мужа, отца юноши. Задав 
такой вопрос, 
произнеся вслух имя мужа в присутствии сына, бедная Сунва нарушает тем самым 
одно из самых 
сильных раджпутских табу. Алха это слышит, понимает, что с этого момента из-за 
трагической 
ошибки жены его судьба предрешена — он должен погибнуть. И он исчезает вместе с 
сыном, 
уходит туда, куда уходят все погибшие в бою раджпутские воины — на небеса. А 
несчастная 

вдова и мать погибших героев Сунва восходит на погребальный костер вместе с 
другими 
овдовевшими в этот день раджпутскими женщинами (50, 273). Здесь отражено 
раджпутское тради- 
ционное представление о том, что жена является главной хранительницей судьбы 
своего мужа, от 
нее в очень значительной степени зависит его жизнь и смерть. Так что в 
средневековой 
раджпутской общности у женщин действительно было особое положение. 
Раджпутское предание о Сунве и Индале — передает убеждение радж-путов в том, 
что 
женщина может повлиять на, казалось бы, неподвластные простому смертному вещи. 
Вся жизнь 
раджпута воспринимается в их культуре как существование на грани жизни и смерти,
 и женщина 
своей сакральной силой может удержать воина на этой стороне, а может и 
вытолкнуть его за 
грань. Отсюда та повышенная ответственность, которую проявляют раджпутские 
женщины 
буквально к каждому своему поступку и слову, и к невысказанному слову — мысли. 
Отсюда то 
благочестие жизни, к которому они во всем стремятся, и самопожертвование. 
Отсюда традиционность жизнеустройства раджпутов. Живя в условиях повышенной 
опасности, 
они не могли себе позволить непроверенные временем и прецедентами ответы на 
вызовы жизни. 
Прецедент, образец для подражания, и выполнение ритуалов были гарантией, что 
все будет в 
пределах нормы, «все будет хорошо». Хранительницами традиции выступают прежде 
всего 
женщины. 
Забота о чести клана, таким образом, составляет заботу не только мужчин, но 
женщин клана. 
Раджпуты воспитывали своих женщин так, чтобы те умели быть твердыми и 
дисциплинированными в любых, даже самых отчаянных, обстоятельствах. Еще одно 
высшее 
проявление женской жертвенности — «джаухар». 
«Джаухар». Самый раджпутский и самый воинский обычай, который потрясает 
воображение 
всех, кто о нем слышал. Его действующие лица — ее доблести, словом, он должен 
был победить 
или умереть... Она приказывает, чтобы ей приготовили костер, она хочет, чтобы 
ее сожгли... Она 
провела в таком возбуждении несколько дней и не могла решиться принять своего 
мужа, пока не 
приехала ее мать, которая ее несколько утешила и успокоила, обещая, что как 
только раджа 
отдохнет, он соберет новое войско... и восстановит свою честь какой бы то ни 
было ценой» (3, 
80). 
Раджпутские женщины часто не хуже своих мужей владели оружием и отличались 
доблестью. 
Во всяком случае фольклор раджпутов полон рассказов о героических девах и дамах,
 
поражающих воображение молодых людей своей ловкостью и бесстрашием. Например, в 
Алха- 
кханде рассказывается, что матери героев Алха и Удана, а также Малхана и 
Сулхана были 
пастушки (т. е. не раджпутки, наверное, ахиры). Но отцы будущих героев, 
раджпуты, увидели во 
время охоты, как девушки растащили за рога двух диких буйволов, чуть не 
набросившихся на 
людей, и подумали: у таких женщин родятся прекрасные дети, могучие воины; и они 
тут же на 
этих девушках жени