икой битвы 
на Курукшетре Пандавы вновь обретают свое царство, и добро торжествует над злом.
 
Считается, что этот эпос зародился в кшатриискои среде и был позднее обработан 
брахманами, которые добавили назидательные тексты и религиозно-философские 
толкования и разъяснения. Два из них имеют для воинской идеологии кшатриев и 
раджпутов 
особенное значение. 
Во-первых, это великая Бхагавадгита, или Гита, «Песнь Господня». Эта 
инкорпорированная 
в основное сюжетное повествование Махабхараты поэма считается одним из главных 
религиозных текстов индуизма. Бхагавадгита входит в шестую книгу Махабхараты и 
представляет собой диалог между Арджуной, одним из братьев-Пандавов, великим 
лучником 
и воином, и Кришной, божественным помощником Пандавов. Кришна в Махабхарате — 
возничий, колесничий Арджуны, но это и одна из аватар бога Вишну, который в 
столь 
смиренном облике помогает силам добра восстановить нарушенную справедливость и 
защитить дхарму, мировой закон, который состоит, в том числе, и в спасении 
добрых и 
наказании злых. Беседа между ними происходит перед началом сражения, когда 
Арджуна 
хочет осмотреть место битвы, и колесничий привозит его туда, откуда хорошо 
видны родст- 
венники и друзья, учителя Арджуны. Вот как это сказано в поэме (перевод В. С. 
Семенцова): 
«Потрясенный скорбью великой, Сокрушенный, сказал Арджуна: «Когда вижу я 
родичей этих, 
Что сошлись сюда, Кришна, для битвы, Мои члены никнут бессильно, рот от ужаса 
пересыхает, сотрясается дрожью тело, волоски подымаются дыбом. Моя кожа горит; 
лук 
Гандиву Эти руки вот-вот уронят; подкоситься готовы ноги, Как потерянный, ум 
блуждает. Не 
провижу благого исхода, Коль убью своих родичей в битве... Я не жажду победы, 
Кришна! Ни 
богатств мне не надо, ни царства... Здесь отцы и наставники наши, Сыновья здесь 
стоят и 
деды, Дядья, внуки, шурины, свекры, Друг на друга восставшие в гневе. Пусть 
меня убивают; 
но я их Не убью!.. Что за грех великий, о, горе, Совершить приготовились все 
мы! Ведь 
родных мы убить готовы, Вожделея услад и царства. Пусть меня, безоружного, ныне 
Убивают 
сыны Дхритараштры: "Я не стану им сопротивляться — Смерть такая мне будет не в 
тягость". 
Так сказав, среди битвы Арджуна На сиденье упал колесницы, Аук отбросив и 
стрелы, с душою, 
Пораженной тяжким страданьем» (15, 147—149). В момент, когда громадные 
противостоящие 
армии выстроились готовые к сражению, добрый Пандава все еще не теряет надежды 
избежать большого кровопролития, и даже готов отказаться от своих притязаний на 
царство, 
чтобы не губить родичей и друзей. Бог в человеческом образе, вдохновляя его на 
битву ради 
торжества дхармы, произносит проповедь о долге кшатрия, о дхарме кшатрия, о его 

действиях, о нравственности и морали, о самом предназначении человека. Именно в 
этих 
разъяснениях поколения индуистов находят для себя ответы на сложные вопросы 
бытия — о 
смысле деяния и о неколебимости в действиях, обретают твердость в дхарме. 
Дхарма — очень сложное понятие индийской культуры, одно из важнейших в индуизме.
 В 
индуизме, как известно, нет какого-либо одного «истинно верного пути», 
ортодоксального 
учения. Индуизм — это конгломерат верований, культов, религиозных течений. Этим 
словом 
обычно определяется не только система религиозного мировоззрения, но и 
освященные ею 
общественные институты — в частности, каста. Индуизм вполне бессистемен, в нем 
отсутствует 
более или менее разработанная теологическая основа, отсутствует 
централизованная церковная 
организация. Практически он реализуется в виде дхармы — свода правил, 
обязательных для 
каждого индуиста, регламентирующих его поведение, т. к. дхарма 
индивидуализирована; у каждо- 
го — личный путь