х-кшатриях, их 
духовными 
наставниками; брахманы часто становились министрами. Надписи Чанделлов например,
 
упоминают о том, что брахманы в их государстве были полководцами-сенапати, а 
одна 

брахманская семья давала военных руководителей этим правителям в течение пяти 
поколений. В 
традиционной идеологии существует принцип «апата-вритти», подразумевающий, что 
в случае 
необходимости брахман-жрец может принять профессию (поведение) любой другой 
касты, в том 
числе и воинской. Более пассионарные древние брахманы ничуть не пренебрегали 
такой 
возможностью и старались реализовать себя в самых разных областях; как тут не 
вспомнить, что 
«своя рука — владыка». Составляя правила и уложения для всего общества, 
брахманы 
заботились о том, чтобы им самим достались весьма немалые привилегии. В уже 
упоминавшихся 
нами легендарных сказаниях о Парашураме (Раме с топором), брахмане-воителе, 
который 
истреблял трижды семь раз все нарождающиеся поколения кшатриев, наполнил кровью 
кшатриев 
пять озер и потом передал всю власть над землей брахманам, отражается, как 
уверены ученые, 
острое соперничество за власть между брахманами и кшатриями. Известно, что в 
древнеиндийских 
государствах типа гана или джанапада правящий слой составляли именно кшатрии, и 

административное устройство было таково, что брахманам не находилось в нем 
достойного места, 
а длился этот период до IV в. н. э. В тех государствах, где правили брахманские 
фамилии, а такие 
тоже бывали, например, государство Шунгов, правители именовали себя 
«брахма-кшатриями». 
Обязанность брахманов, по Артхашастре, — учение, обучение, жертвоприношения для 
себя и 
для других, раздача даров и их получение. Законодательные трактаты оставляют им 
возможность 
браться за оружие, если это вызвано необходимостью выжить или делается при 
вторжении 
вражеских армий. По древнеиндийским религиозным законам, убийство брахмана — 
это тягчайшее 
преступление, не сравнимое ни с каким другим. Но когда брахман берется за 
оружие, он 
оказывается в положении кшатрия, и другой кшатрий имеет право погубить его. На 
этой ноте и 
завершился длившийся столетия спор между брахманами и кшатриями за светскую 
власть в 
обществе, и кшатрии стали «правителями и воинами». В ведах есть утверждение — 
тот, кто 
своими преступными действиями делает добродетельного человека своим врагом, 
берет на себя 
его грехи. 
Военное дело стало главной профессиональной обязанностью сначала для варны 
кшатриев, а 
потом для группы кшатрийских, или раджпутских, каст. Произошло это, как мы уже 
знаем, в ходе 
индуизации иноземных завоевателей, предков раджпутов. Раджпуты — функциональные 

наследники древней варны кшатриев, и поэтому всегда считаются «кшатриями наших 
дней», в 
какие бы дни они ни жили. 
«Те, кто провозглашает себя кшатрием, должны быть готовы употребить силу, чтобы 
занять 
свое почетное место и потом его защитить. Почти не имеет значения, если кшатрий 
не слишком 
грамотен, не богат, не обладает аскетическим благочестием... Человек истинно 
кшатрийского 
происхождения должен всегда дорожить своей честью, легко гневаться, быть 
стойким в борьбе, 
великодушным в победе; ему не полагается любить свое имущество больше всего на 
свете... 
Кшатрии могут быть не так строги в отношении еды, питья и ритуала, как брахманы 
или быть не 
столь искусными в коммерции как вайшьи. Требуется демонстрировать силу и 
мужество» (42, 
452—453). В такой упрощенной и неакадемичной форме дошли до кшатриев уже наших 
дней 
заветы предков. Но еще столетие назад они всерьез изучали науку истинно 
раджпутского 
поведения — в семье, от родителей и дедов, по литературе и по наставлениям 
сведущих людей — 
генеалогов и профес