земли в одном из центральных 
районов 
княжества. Имея на руках дарственную грамоту, этот брахман поспешил к джату, 
хозяину той 
земли, с требованиями освободить ее. Но джат «холодно отвечал, что он отдаст 
ему все, что 
здесь принадлежит рани, — а именно, налог с земли» (79, 1, 406). Сама земля 
принадлежит 
земледельцу на правах «бапота». Джат этот, кстати сказать, вполне мог быть 
рядовым членом 

раджпутского правящего клана, из какой-нибудь его младшей или боковой ветви. 
Джатские 
современные названия семейно -родственных групп сплошь и рядом совпадают с 
раджпутскими, и 
это не может быть ни случайностью, ни простым копированием. Это свидетельство 
той «социально- 
экономической» разницы между раджпутами и джатами, на которую многие 
исследователи 
указывают как на единственный критерий для различения раджпутов и джатов в 
некогда единой 
гуджаро-джато-раджпутской племенной общности. 
Отсюда ясно, что на территориях, где раджпуты доминировали, они собирали налоги.
 
Не надо думать, что на территории одного княжества жили только родственные 
раджпутские 
линиджи и кланы. Правящий клан и его подданные, в число которых входили и 
другие 
раджпутские кланы, «сидевшие» в деревнях княжества, и местные джаты, имевшие 
раджпутскую 
родословную, — вовсе не обязательно принадлежали к одной куле. Они могли 
принадлежать 
даже к разным Линиям. Неродственные линиджи и кланы ставились на службу 
правителю 
княжества уже не по патриархальным механизмам, а методами экономического 
принуждения. При 
этом главы всех земледельческих радж-путских кланов и линиджей считались 
вассалами 
раджпутского князя; это могла быть иерархия «раджи и махараджа» или «талукдары 
и раджа». 
Постоянная борьба за владения и власть кипела в раджпутском обществе. И более 
мелкие 
владетели тоже не дремали в этой борьбе. Все они стремились подчинить себе 
новые земли, 
переподчинить и перекроить старые, и оказывались для этого и в Гималаях, и в 
джунглях, где 
жили аборигенные племена бхилов, мина, гондов и т. е. Самые удачливые и 
предприимчивые 
даже в XIX в. выкраивали себе княжества или хотя бы одну деревню. Очень крупный 
индийский 
историк Джадунатх Саркар написал слова, которые тяжело читать, но таковы были 
реалии 
средневековой жизни: «Не было такого преступления, какое бы раджпут не совершил 
ради земли. 
Отец убивал сына, и сын убивал отца. Женщины самых аристократических родов 
давали яд 
ничего не подозревающим родственникам. Цари убивали своих верных министров» (67,
 1, 131). 
Раджпуты зависели от дохода со своей земли и от военной добычи. Торговля и 
коммерция были 
для них совершенно неприемлемыми занятиями, а бесплодная земля Раджпутаны не 
могла дать 
богатых урожаев. Покоя в стране не было. 
В правящих кланах и в обычных раджпутских линиджах вся система была построена 
иерархически, и главным был принцип старшинства. Главой раджпутского 
государства был 
старший сын старшей ветви старшего линиджа доминирующего клана. Этот же принцип 
действовал 
на низших уровнях системы. Глава клана распоряжался имуществом клана в 
интересах всех его 
членов. Чтобы земля не дробилась на мелкие и мизерные клочки, и если не 
находилось места в 
родном доме, — «лишние» мужчины были обречены на поиски счастья в иных краях. 
Принцип 
майората принес много своеобразия в ход раджпутской истории. Я уже говорила 
выше, что именно 
он послужил причиной столь широкого и мощного расселения раджпутов по всей 
Северной Индии. 
Глава раджпутского клана — на любом уровне — должен был содержать семьи своих 
сыновей и 
братьев, и всех родственников, нуждавшихся в поддержке, т. е. реально весь свой 
клан. Даже 
очень дальняя родня имела пол