в рай, и цель, которую преследуют похоронные ритуалы, 
уже 
достигнута без их помощи» (66, 4, 421). Действительно, похоронные обряды имеют 
цель помочь 

душе умершего найти свой путь в вечность, облегчить ей прохождение через все 
этапы сложного 
перехода и не оборвать возможностей дальнейшегр перевоплощения или 
воссоединения с 
Мировой душой. 
Главный обряд, однако, проводился всегда — погибшие в битве воины в 
соответствии с 
обычаями раджпутов предавались огню на погребальном костре. В этом же костре 
приносили 
себя в жертву те верные жены, «сати» раджпутских героев, кто решил поступить 
именно так. 
«Раджпутского воина несли на погребальный костер вооруженным, точно так, как он 
был 
снаряжен для боя при жизни: его щит — на спине, а меч — в руке; его конь часто 
приносится в 
жертву божеству и становится "добычей' жреца» (79, 1, 61). 
Умершего раджу хоронили все мужчины клана и княжества, то есть его войско, и 
обычно 
несколько цариц и наложниц становились «сати» на его погребальном костре. 
Многочисленные 
святилища и памятники в честь сати свидетельствуют, что раджпутки этим своим 
правом 
пользовались весьма часто, а другие люди их подвиг и жертву высоко ценили. 
Главная особенность идеи совершения сати состоит в том, что самосожжение вдовы 
искупает 
все прегрешения — не только ее собственные, но и ее мужа. Кроме того, она 
уверена, что 
воссоединится со своим любимым в последующих перерождениях. Героизм характера, 
в высшей 
степени свойственный радж-иуткам, помогал им без колебаний выполнить свой долг 
так, как они 
его понимали. Отговаривать не полагалось — это считалось большим грехом. 
Совершающая сати 
женщина надевала свадебные одежды, брала в руки тюрбан мужа и восходила на 
костер. Бывало и 
так, что жалеющие ее родственники, чтобы она поменьше мучилась, предлагали ей 
прыгнуть в 
специально устроенную яму, наполненную горящим топливом. Считается, что в 
момент, когда 
сати распускает свои волосы, появляется искра, воспламеняющая костер. Описывают 
и такие 
случаи, при которых накал страстей самой сати легко воспламеняет костер, ее 
тело якобы 
вспыхывает изнутри — женщину буквально испепеляет энергия желания выполнить 
долг. Если 
женщина узнавала о смерти мужа уже после того, как его кремировали вдали от 
дома, или если в 
момент его смерти она была беременной, не имела возможности поручить кому-либо 
своих детей, 
или у нее был период ритуальной нечистоты, то ее самосожжение откладывалось до 
благоприятного момента; и уже тогда устраивался специальный костер, и она 
восходила на него 
с тюрбаном умершего мужа в руках. 
Любое желание женщины, собирающейся стать сати, должно было быть немедленно и 
неукоснительно выполнено. Проклятие, произнесенное сати перед гибелью, 
считалось самым 
тяжелым из всех проклятий. 
«Пирамиды из камней и каменные стелы до сих пор стоят над каждым раджпутом, 
павшим в 
битве, и их много по всей земле Раджпутаны; иногда на них изображены рельефно 
воин на коне, 
в полном вооружении, его верная жена "сати" рядом — в напоминание ее жертвы, и 
знаки 
Солнца и Луны» (79, 1, 62). Такой памятник должен был устанавливать сын 
погибшего воина. В 
горных раджпутских княжествах такие памятные камни в честь воинов и в честь 
«сати» 
устанавливались около родников и других источников воды (65, 3, 307—311). 
Весьма 
распространенным памятным знаком на месте гибели или кремации раджпутского 
воина стали 
небольшие белые зонтиковые павильоны и беседки, которые можно видеть во 
множестве 
повсюду в Раджастхане. 
Традиционная раджпутская воинская идеология учила, что гибель на поле боя — 
единственный достойный раджпута конец жизни. Верные жены героев погибали в огне 
костра как 
«сати», и в огне всесожи