Палийский канон единственно первичным, несмотря на всю его полноту. Ведущий 
представитель второго течения — Минаев. В
XX
в. обсуждение этого вопроса возобновилось. Тексты были подвергнуты детальной 
критике, а рамки дискуссии расширились. Объем Санскритского канона колоссально 
увеличился в результате открытия на тибетском и китайском языках текстов, 
переведенных с ныне утраченных санскритских оригиналов, но позволявших 
филологам все больше уточнять свои методы. Кроме того, китайское собрание 
текстов сохранило нам не один канон, а фрагменты нескольких канонов, а также 
пять Винай. Наконец, открытия в Средней Азии позволили убедиться в том, что 
существовало множество канонов, столь же развитых, как и Палийский. Поэтому 
ничто не оправдывает старомодное предубеждение, согласно которому один из этих 
канонов, например Палийский, должен быть старше, чем другие. У нас есть 
серьезные основания для вывода, что некая версия или версии лежали в основании 
и палийских, и санскритских, и других текстов, причем, без сомнения, 
прототексты были созданы на более древних диалектах.»


Этот пассаж является примером неточности, допущенной уже в самой постановке 
проблемы. Ни один ученый не утверждает, будто Палийский канон «единственно 
первичен». Кроме того, открытие китайских версий Канона лишь помогло 
разоблачить санскритские тексты как «фрагментарные, вторичные и не свободные от 
случайных элементов». Нет, реально в дискуссии двух направлений обсуждался 
вопрос об относительной ценности легендарного или квазиисторического материала. 
Так, Сенар говорил в своем «Очерке предания о Будде»
[22]
: «Лалитавистара» остается главным, но не единственным источником сюжетов, 
которые являются предметом настоящего исследования». Эта позиция была понятной 
в 1873 г., когда Палийский канон был практически неизвестен. Однако с тех пор 
ни один сторонник санскритской традиции не нашел в китайских текстах или в 
найденных в Средней Азии документах ничего, что поддержало бы статус 
«Лалитавистары» как Соперника Палийского канона. Этот текст попрежнему, как 
писал Рис-Дэвиде, «обладает примерно той же ценностью, что и какая-нибудь 
средневековая поэма по отношению к подлинным фактам евангельской истории»
[23]
. С другой стороны, существует один факт, который не всегда осознают. Даже-в 
палийских текстах у нас нет ничего, что как-нибудь напоминало бы «подлинные 
факты евангельской истории». Нет фактов, которые мы могли бы поставить на место 
изложенной на санскрите легенды. Мы располагаем всего лишь другими формами той 
же легенды, причем некоторые из них сложились раньше, а некоторые — позже. Если 
бы вопрос заключался только в том, сколько сведений, обладающих чисто 
исторической ценностью, мы можем извлечь из «Лалитавистары», с ним можно было 
бы расправиться быстро. Но мы имеем дело с легендой, прошедшей ряд этапов 
развития, которые мы можем проследить. Точнее, речь идет о развитии целого ряда 
легенд, существовавших независимо друг от друга до того, как они были 
объединены в форме последовательной биографии в «Лалитавистаре» и других 
жизнеописаниях Будды. С этой точки зрения соперничества между школами не 
существует. Каждая крупица содержащихся в текстах данных представляет собой или 
свидетельство о развитии буддийской традиции, или материал, имеющий отношение к 
ее исторической основе.





Глава 1 . Родословная Будды


Канон не дает последовательного описания жизни Будды
[24]
. Отдельные упомянутые в нем события комментаторы иногда превращали в 
развернутое повествование, объединив их с рядом вставок. Автор комментария к 
«Джатакам» предпосылает историям о предыдущих рождениях Будды рассказ о его 
жизни вплоть до момента, когда он, как полагают, начал иллюстрировать ими свою 
проповедь. Автор комментария к «Буддхавамсе» оказался в состоянии уточнить 
названия различных мест, где Будда проводил Уединение в сезон дождей в первые 
двадцать лет своего служения. Санскритские версии жизнеописаний Будды, видимо, 
развивались подобным образом. Первоначально существовали разрозненные предания 
в комментариях (они сохранились в тибетской версии) и в «Махавасту»; 
впоследствии они были специально переработаны в правильную биографию, что нашло 
отражение в «Лалитавистаре» и схожих текстах.

Невозможно провести точную границу между легендами в Каноне, с одной стороны, и 
легендами в комментариях — с другой. Некоторые из последних, несомненно, 
являются поздним вымыслом. Но и вообще все они относятся к периоду, весьма 
отдаленному от времени, когда можно было бы говорить о свидетельствах очевидца 
или о данных, основанных на таких свидетельствах. Все, даже в Каноне, прошло 
через несколько этапов передачи, и, когда бы ни были в действительности созданы 
сутты, обрамляющие их легенды ни в коем случае не современны им. Некоторые из 
канонических легенд — например предания о небесном происхождении Будды или о