а еще будучи мальчиком
(Захара).
Упоминание о волосах и бороде представляет собой чисто формальное утверждение, 
поскольку оно используется при описании любого отшельника, даже мальчика Налаки,
 племянника Аситы. Лишить легенду всех ее чудес и противоречий значит оставить 
ядро, в той же степени чуждое старейшим источникам, что и все остальное. 
Ольденберг отвергает эти сведения, находя в них поэтические преувеличения, и 
признает только канонические рассказы, представляющие собой неприкрашенные 
фрагменты того, что знало (или думало, что знало) об этих событиях старшее 
поколение.


Важный элемент легенды — история жены Будды и его сына Рахулы. Ольденберг пишет,
 что рассказы о них можно считать вымышленными тем меньше, чем чаще образы 
Рахулы или его матери встречаются в старой традиции не в дидактических целях 
или не для создания патетических ситуаций
[115]
. В определенном смысле это верно. В старой традиции действительно отсутствуют 
связанные с ними патетические ситуации, поскольку эти персонажи там вообще не 
упоминаются. Бхадда Каччана — только одна из трех или четырех личностей, 
которые поздняя традиция отождествляет с женой Будды, а более старые тексты 
такую идентификацию не проводят
[116]
. Точно так же дело обстоит с Рахулой. В старых текстах он никогда не 
упоминается в качестве сына Будды. Действительно, существует четыре или больше 
«Рахула-сутты» и три «Рахуловада-сутты»
[117]
, где он появляется как собеседник, подобно другим монахам. В «Тхеригатхе», 
позднем тексте, частично, как признают и сами комментаторы, созданном не раньше 
Третьего собора, Рахула говорит: «Я — сын Будды». Но на этом основании мы могли 
бы сделать и заключение о том, что у Будды было четыре сына, поскольку три 
других старейшины в этом тексте говорят то же. самое. Сириваддха говорит: «Я — 
сын несравненного»; Касьяпа из Гаи говорит: «Я — истинный сын Будды»; Калудайин 
говорит: «Я — сын Будды». Но всех учеников Будды часто называют в тех же 
выражениях истинными или подлинными сынами Будды,
путта ораса,
«сынами души»
[118]
.

Так описывает себя Кассапа Великий, Сам., И, 221. Кроме того, когда ученики 
спрашивают Будду, кто они, он отвечает, что они — истинные сыны Господина. 
Дигха, ш, 84.
То, что у Будды была жена, не только естественно, но и, согласно индийским 
понятиям, неизбежно. Женитьба — одна из обязанностей того, кто живет в мире. 
Историкам нет нужды начинать с того факта, что у Будды были жена и сын. Это 
может быть правдой и может основываться на устной традиции, но традиция 
определенно не сохранила информацию о них. Что касается различных предположений,
 кем была жена Будды, мнение о ее тождестве с Бхаддой Каччаной, больше ничем не 
известной монахиней из перечня великих учеников, не разделяется единодушно даже 
палийскими комментаторами. Они поискали в Каноне и нашли в том же перечне 
Рахулу, названного «главой тех, кто желал наставлений». Даже в палийской 
комментаторской традиции нет уверенности, что он был сыном Будды, и анализ 
других традиций также показывает, что они по большей части не могут сообщить о 
нем ничего определенного.



Глава 6 . Аскетизм и Просветление


Оставив свой дом, Готама отправился на восток, и по меньшей мере вероятно, что 
маршрут его путешествия проходил через три района — страны шакьев, колиев и 
малла, которые он, как говорят, миновал. Но куда он прибыл впервые, неизвестно. 
Палийские комментарии называют реку Анома, протекавшую в тридцати лигах от 
Капилаваттху, и говорят, что затем он отправился к манговой роще в Анупии, в 
местности, которую Канон называет селением. «Махавасту» упоминает не о реке, а 
о городе Аномия, расположенном в двенадцати лигах от главного города шакьев, в 
стране племени малла. В «Лалитавистаре» это селение, находившееся в шести лигах 
от Капилаваттху под названием Анувайнея или Анумайнея в стране майнеев, живших 
за племенем малла. Возможно, эти данные отражают память о расположенной 
восточнее Капилаваттху реальной местности, куда бежал Готама (по крайней мере, 
по преданию). Но если это так, они свидетельствуют также о полном отсутствии 
какого-либо действительного знания об этой местности. Предположить, что истину 
сохранила палийская версия, было бы просто легковерием. Содержащаяся в ней 
информация находится не в тексте Канона, а в комментариях, которые, как и 
санскритские тексты, были составлены на века позже предполагаемых событий
[119]
.