четырнадцати милях к северо-западу — это Капилаваттху, который видел Сюаньцзан. 
Предположение, согласно которому они видели разные места, не лишено вероятности.
 Обитатели этого района, конечно, были готовы указать любые нужные искателям 
достопримечательностей места; кроме того, может быть и так, что за право 
считаться местом действия легенды соперничали несколько населенных пунктов.

Ясно, что предания и чудеса были известны паломникам, проблемой для них было 
лишь определение мест, где происходили все интересующие их события. Очевидно, 
они увидели все, что желали, включая места, где молодой Будда послал слона 
через городской ров и где он пустил стрелу на тридцать ли (десять миль). 
Капилаваттху, показанный Фасяню, был местом, где «нет ни царя, ни народа; он в 
точности похож на пустыню, там есть только священнослужители и несколько 
десятков семей». Тремя столетиями позже Сюаньцзан нашел Капилаваттху покинутым, 
деревни в этих краях были малочисленны и безлюдны. Примерно в сорока милях 
дальше на восток паломники в стране малла обнаружили город Рамагаму, а еще 
дальше — Кусинару, где умер Будда. Оба места ныне неизвестны.

Еще одно замечательное для позднейшей истории Будды открытие было сделано двумя 
годами позже, когда У.С. Пеппе в 1898 г. нашел в Пиправе ступу, содержащую пять 
сосудов. Надпись на одном из них была выполнена буквами, схожими с 
использованными в инскрипциях Ашоки. Содержание сочли относящимся к мощам Будды
[61]
.


И в комментариях, и в санскритских текстах преобладает представление, согласно 
которому Будда был царевичем, потомком длинной линии знаменитых предков, и стал 
бы властелином вселенной, когда бы не отверг мир. Только в редких фразах, 
пришедших из ранней традиции или же отражающих достоверное знание о племени 
шакьев, можем мы найти следы иных представлений. Эпоха больших царств, таких, 
как Косала и Магадха, наступила, судя по всему, позже, а титул раджи 
необязательно подразумевал нечто большее, чем обозначение вождя племени. Мы 
знаем о племенах, таких, как ваджи, где организация была аристократической, 
причем каждый представитель знати был раджей. Легенды, связанные с шакьями, 
сохранили память об аристократическом правлении. Мы находим упоминания о 
собрании шакьев и о раджах, о которых говорится во множественном числе. 
Существуют также легенды, по которым можно понять, что их город был не особенно 
значительным. В повествовании о смерти Будды Ананда упоминает шесть больших 
городов, где Будде более подобало бы умереть, но в их перечень не включен 
Капилаваттху; среди тех, кто получает долю мощей в этом рассказе, — царь 
Аджасатту и шакьи из Капилаваттху, но царь шакьев там не упоминается. К шакьям 
относятся так же, как и к другим окрестным племенам — колиям, маллам, различным 
группам личчхави и прочим, которые были подчинены империей магадхов. В равной 
мере значимо то, что в диалоге царя Пасенади с Буддой царь говорит и о себе, и 
о Будде как о косалах
[62]
.


Ольденберг ссылается на содержащуюся в «Сутта-нипате» поэму о визите Аситы к 
маленькому Будде в доказательство того, что его отец не был царем. Там сказано, 
что Асита приблизился к жилищу (бхавана) Суддходаны. Но упоминание жилища, а не 
дворца, вряд ли может быть аргументом, если помнить, что поэма написана сложным 
размером, и в то же время слово «бхавана» часто означает жилище богов. Более 
важна поэма о встрече Бодхисатты с Бимбисарой вскоре после Великого отречения. 
Когда Бодхисатта странствующим отшельником прибывает в Раджагаху, царь 
Бимбисара отправляется навестить его, предлагает ему богатство и расспрашивает 
о его происхождении. Бодхисатта отвечает: «Есть, о царь, страна на склоне 
Гималаев, изобильная богатствами и героями, живущими среди косал. По своему 
роду они потомки солнца, шакьи по происхождению. Из этой семьи я ушел, о царь, 
отвергнув чувственные желания»
[63]
. Сходным образом в «Сонадандасутте» в длинном перечне восхвалений Будды 
сказано, что «отшельник Готама ушел из знатной семьи, из чистокровной семьи 
кшатриев. Он ушел из семьи богатой, имущей, с большими владениями»
[64]
. Однако эти примеры — всего лишь отражение обстоятельств, о которых сами 
летописцы не знали. Воспоминания о действительном происхождении Будды перекрыло 
предание о царской семье, которая могла бы получить мировую империю. Сама 
«Сутта-нипата» содержит теорию признаков великого человека, согласно которой 
Будда стал бы властелином мира, если бы не оставил мир и не стал царем Дхаммы. 
Брахман Села обращается к нему:


«
Подобает тебе быть царем, Господином, властелином мира, Победителем четырех 
путей земли, Господином широкой страны Сизигия.


Кшатрии и меньшие цари Объединились в верности тебе; Как царь царей и господин