ционность к «брахманской Индии» делали их потенциальными 
союзниками правителей древнеиндийских государств в борьбе с племенной 
раздробленностью, которая поддерживалась идеологией брахманизма. Процесс 
централизации в политической жизни Индии не случайно совпал по времени с 
объединительными тенденциями в духовной жизни: на смену множеству отдельных 
учителей приходит несколько школ, пользующихся общеиндийским признанием. 
   Некоторые школы не имели общеиндийокого значения, но все они оказали немалое 
влияние на развитие идей и представлений как этой, так и последующих эпох. 
Буддийская традиция называет имена шести «еретических» учителей, с которыми 
буддисты воли жаркие споры. Среди них находятся и создатели двух важнейших 
рсформациопных течений — джайнизма и адживикизма. 
      Джайнизм и его учение
   Наиболее ранней неортодоксальной религией Индии явился джайнизм. Время 
зарождения и имя создателя новои веры сохранила нам древняя традиция. Им 
является Вардхамана, кшатрий из Видсхи (современный Бихар), живший в VI в, до н.
 э. В возрасте 28 лет он покинул отчий дом, удалился в лес и предался аскетизму 
и философским раздумьям (связь умерщвления плоти и выражаемой таким путем 
отрешенности от обычных людских интересов и слабостей со способностью человека 
к умственному сосредоточению представлялась древнему индийцу самоочевидной, 
слова «аскет» и «мудрец» были для наго синонимами). После 12 лет подвижничества 
у него выкристаллизовались положения нового учения. Впоследствии он 
проповедовал в различных частях Индии и собрал вокруг себя множество учеников. 
Вардхамана прожил более 80 лет; первоначально его учение утвердилось только в 
Бихаре, где у него были влиятельные покровители, позднее очаги этого учения 
возникли в самых отдаленных районах Индии. Основателя стали называть Махавира 
(великий герой) или Джина (победитель); эти почетные титулы нередко прилагались 
к особо почитаемым религиозным учителям (от последнего эпитета пошло и название 
учения — джайнизм, т, е. связанное с Джиной). К непосредственным носителям 
новой религии, которые вели монашеский образ жизни, прибавились многочисленные 
миряне, т. е. светские ее приверженцы, не отказывавшиеся от имущества и семьи, 
но соблюдавшие определенные, (выработанные джайнизмом ритуалы. С течением 
времени джай низм превращается в существенный фактор не только культурной, но и 
социальной жизни Индии. 
   (По убеждению самих джайпов (так именуют себя последователи Вардхаманы — 
Джины), их учение зародилось еще в глубочайшей древности. Они приводят имена 24 
своих учителей — так называемых тиртхапкаров (создателей пути), причем 
Вардхамана только завершает этот описок. В действительности, однако, все 
основные положения новой веры связаны с его именем (или относятся к еще более 
позднему времени). Рассказы о тиртханкарах представляют собой смесь мифов, 
легенд и воспоминаний об отдельных более ранних попытках религиозной реформации.
) 
   В раннеджайнских сочинениях излагается существо провозглашенного Джиной (и 
развитого его ближайшими последователями) учения. Основой представлений о мире 
служит здесь (как и в других современных ему системах) непосредственное, 
чувственно получаемое знание о вещах; этот своеобразный реализм вообще присущ 
большинству учений, создававшихся в древности (и не только в Индии). Джайнизм 
не знает противопоставления материального и духовного; способность людей 
чувствовать и мыслить — такое же естественное проявление жизни, как и процессы 
в окружающей человека природе. На первый взгляд это положение можно считать 
шагом к материализму, и отчасти такое истолкование правомерно, но именно 
отчасти, так как джайнизм последовательно развивает обе заключенные в нем 
возможности логической интерпретации: он не только «материалпзирует» духовное, 
но и «одушевляет» материальное. Архаическое учение о душе доводится в нем до 
своей крайней точки. Душа присутствует во всех вещах, ее имеют растения и даже 
камни. Души существуют вечно и не были созданы богами. 
   Наравне с данными непосредственного опыта джайны признают реальность 
категорий, порожденных мышлением Вед и Упанмшад: так, они верят в перерождение 
и в закон кармы, определяющей новое воплощение существа в соответствии с его 
прошлыми деяниями. 
   Признаваемая джайнизмом всеобщая одушевленность природы как нельзя лучше 
уживается с этим воззрением, всякая грань между различными видами существ 
исчезает: человек может обратиться в камень, а камень — в конце концов 
подняться до человеческой природы. Закон кармы определяет положение души, 
которая может попасть в животное, человеческое, божественное или адское 
состояние. 
   Подобно большинству древнеиндийских учений, джайнизм считает своей основной 
целью не познание, как таковое, а выработку предписаний и норм, которые помогли 
бы человеку в практическом осуществлении религиозного идеала. Как и в 
Упанишадах, джайнизм видит его в «окончательном освобождении», т. е. в 
преодолении всех страстей и привязанностей и растворении существа в безличном 
вселенском целом. Когда это состояние достигнуто человеком, он выходит из 
подчинения всем естественным законам существования и никогда вновь более не 
возродится. «Освобожденный» выше всего в мнре, он превосходит даже богов, так 
как они также подвластны закону кармы. Люди, и особенно архаты (т. е. достигшие 
полной святости), стоят более высоко, чем боги, потому что боги не могут 
достигнуть состояния архатства. Чтобы освободиться, богу нужно возродиться 
среди людей, в мире людском. Путь к освобождению состоит в необыкновенно 
суровом аскетизме, воздержании, умерщвлении плоти. 
   Единственный значительный раскол в истории джайнской веры был связан как раз 
с аскетической практикой: шветам-бары (одетые в белое) подверглись осуждению со 
стороны наиболее ортодоксаль