я историография 
называет конец VIII–VI в. до н. э. периодом «многоцарствия». Речь идет примерно 
о полутора сотнях крошечных самостоятельных или полусамостоятельных уделов.
      Это время совпало со значительными переменами в экономике: в Восточной 
Азии начинается «железный век». При помощи железных орудий труда осваивались 
твердые почвы на Великой Китайской равнине, проводились широкие ирригационные 
работы. Население быстро росло и, видимо, уже тогда исчислялось миллионами 
человек. Происходила ассимиляция местных народностей, шел процесс становления 
единой древнекитайской культуры, китайского этноса.
      Менялся и характер социальных отношений. Развивались городское ремесло и 
торговля между различными областями Китая, появилась монета. В древнекитайских 
государствах монеты имели своеобразную форму: в одних – бронзовой мотыги, в 
других – меча, в третьих – круглую с квадратным отверстием посередине (их было 
удобно носить связками). Часть представителей того слоя, который традиционно 
причислялся к простолюдинам, обогащалась, и, естественно, прежний социальный 
статус их уже не устраивал.
      Общинные связи в деревне ослабевали, земельные наделы уже не 
перераспределялись, а передавались по наследству: появлялась частная 
собственность на землю, неизбежным следствием чего становилось расслоение 
земледельцев на богатых и бедных. Состоятельные люди не прочь были сделать и 
служебную карьеру, но система наследственных рангов знатности закрывала им путь 
наверх. Между тем обладание рангом знатности обеспечивало не только почет и 
привилегии (например, в характере наказаний за проступки), но и – самое главное 
– известный уровень доходов, поскольку давало власть и право сбора податей с 
определенной территории.
      В результате бесконечных междоусобных войн некоторые знатные роды 
оскудевали и совсем сходили с исторической сцены. Зато появилась возможность 
отличиться новым людям. Но старая, аристократическая система занятия 
государственных должностей не позволяла талантливому и смелому человеку занять 
то место в государстве, которое ему принадлежало по праву.
      Эпоха «борющихся царств» 
      Мелкие княжества постепенно входили в состав более крупных, между 
которыми шла ожесточенная борьба за гегемонию. В китайской историографии период 
V – первой половины III в. до н. э. так и называется – эпоха «борющихся царств».
 И в каждом из этих царств остро вставали вопросы внутреннего устройства и 
государственной политики. Ориентация на устные традиции – неписаное право – 
давала большие возможности для произвола тем, кто выступал в качестве 
истолкователей обычаев, т. е. той же аристократии. Амбициозные правители 
добивались не только расширения своих территорий, но и подлинной полноты власти 
в своей собственной стране.
      Проблемы управления людьми, социального устройства и поведения – вот что 
волновало мыслителей Древнего Китая в ту эпоху. Характерно, что ведущими 
фигурами в «философских» дискуссиях той поры были преимущественно люди, 
находившиеся на государственной службе, а не просто свободные «любители 
мудрости», имеющие для этого значительный досуг. Китайский философ – это обычно 
чиновник, и разговор, понятно, шел не столько об устройстве Космоса или о 
познавательных возможностях человека, сколько о власти и морали. При этом 
образцом считалась глубокая древность, излюбленными аргументами были предания о 
том, как в той или иной ситуации действовали прежние государи. История в Китае 
тоже писалась чиновниками и для чиновников.
      Связь советника с его патроном не всегда была прочной. Ошибки того или 
другого, придворные интриги, несходство характеров – и вот уже ученый должен 
покинуть двор князя. Он превращается просто в учителя мудрости, к которому 
стекаются ученики и последователи из разных китайских государств. Учитель может 
излагать свои идеи вовсе не в том княжестве, к которому он принадлежал по 
рождению или по прежней служебной карьере. И чисто политическая ориентация 
ученого может радикально меняться: если его пригласил на службу правитель иного 
– даже враждебного прежнему – государства, он будет преданно служить интересам 
нового господина. Советники князей раздробленного Китая, как правило, лишены 
регионального патриотизма. Странствующий учитель не просто типичная для 
середины I тысячелетия до н. э. фигура – он превращается в носителя 
общекитайской культуры.
      Главным персонажем в истории древнекитайской мысли был, несомненно, 
Кун-Фуцзы («мудрый учитель Кун») – знаменитый Конфуций (551–479 гг. до н. э.). 
По его имени называется конфуцианство – учение, господствовавшее в Китае более 
2 тысяч лет и до сих пор определяющее многие черты того, что мы называем 
китайским. Сохранились сочинения этого мыслителя – главным образом сборники 
изречений, собранных его учениками. Конфуцию приписываются такие слова: «Я не 
создаю, а передаю, верю в древность и люблю ее». И действительно, ученый 
кажется традиционалистом: для него высший авторитет – правители древности, о 
которых говорится в устных преданиях и в классических книгах.
      Конфуций горячо предан культу предков. Рассматривая государство как одну 
большую семью, где есть старшие и младшие, он полагает, что социальные градации 
должны быть незыблемы. Его идеал – «мудрый правитель», который не нуждается в 
писаных законах, а управляет своим народом согласно обычаям и воле Неба, 
сочетая при этом разумную твердость с отеческой любовью. И к начальствующим 
лицам подданные должны относиться как к старшим родственникам, демонстрируя 
надлежащую почтительность соблюдением всех положенных церемоний.
      Согласно сохранившейся биографии Конфуция, он был царским советником – 
настоящий конфуцианец и должен быть таковым! Но п