р. 
Рас-Шамра). Угаритский архив хозяйственных документов напоминает месопотамские. 
Он позволяет судить о социальной структуре города: это царь и «люди города 
Угарита» (свободные полноправные граждане), «царские люди» (т. е. те, кто 
состоял на царской службе и получал жалованье, не принадлежа к членам 
гражданской общины) и, наконец, рабы.
      С конца II тысячелетия до н. э. в регионе складывается совершенно новая 
международная обстановка. Обе великие державы – Хеттская и Египетская, еще 
недавно ожесточенно соперничавшие в борьбе за Восточное Средиземноморье, 
перестали существовать, и к началу XI в. до н. э. Сирия, Финикия и Палестина 
получили возможность для самостоятельного политического развития. К тому же 
сама эпоха благоприятствовала установлению широких торговых связей, развитию 
городов и профессиональных ремесел. И тогда пробил час финикийцев! Они 
славились как искусные мастера – ювелиры и резчики по слоновой кости, 
изготовители крашеного стекла и пурпурной ткани. Занимаясь мореплаванием, 
финикийцы не гнушались пиратством и работорговлей. Рубеж II–I тысячелетий до н.
 э. – это время расцвета финикийских городов, прежде всего Тира и Сидона.
      Своеобразным был политический строй этих небольших городов-государств. В 
них действовали органы самоуправления: советы старейшин и собрания граждан; 
выборные городские магистраты ведали повседневными делами. В некоторых 
финикийских городах существовала царская власть, но цари отнюдь не были похожи 
на восточных деспотов, какой бы роскошью они себя ни окружали. Представители 
политической элиты, преумножавшие свои капиталы, в частности, на международной 
торговле и пиратстве, имели возможность поставить на престол человека, угодного 
именно им. Наиболее известным из финикийских правителей считается Хирам Тирский 
– современник и союзник древнееврейского царя Соломона (X в. до н. э.).
      Самостоятельность финикийских городов, однако, была относительно недолгой 
– до появления нового крупного хищника (а богатые финикийцы были лакомой 
добычей). В VIII–VII вв. до н. э. Восточное Средиземноморье оказалось под 
контролем Ассирийской державы.
      В истории многих древних государств бывали периоды, когда возникало 
избыточное население (главным образом вследствие ускоренной имущественной 
дифференциации, приводившей к появлению «лишних людей» и ожесточенной 
социально-политической борьбе). Результатом относительного перенаселения 
становились миграции и основание колоний. Это был замечательный способ решения 
политических конфликтов: потерпевшая поражение «партия» не провоцировала мятежи 
и гражданские войны, а просто уезжала и основывала собственный город, где имела 
возможность устроить все так, как считала нужным. Более того, отношения с 
метрополией не портились, ведь жители того и другого города имели общее 
происхождение, общих богов и общие интересы. В политическом же отношении 
колония обычно была независима.
      Поскольку финикийцы – народ мореходов, то их колонии вырастали вдоль 
морского побережья. Они преследовали торговые цели. Заморский торговый форпост 
– эмпорий – разрастался в город, а потом, заселяя сельскую округу и покоряя 
местное население, горожане-колонисты создавали небольшое государство. Такие 
очаги финикийской культуры возникали главным образом в западной части 
Средиземноморья: в Северной Африке, на острове Сардиния, на Пиренейском 
полуострове.
      Самым крупным городом, который создали puni (так римляне называли 
финикийцев), был Карфаген, основанный в конце IX в. до н. э. выходцами из г. 
Тира. По-финикийски его название звучит как Карт-хадашт и означает буквально 
«новый город» (в отличие от метрополии – Тира), по-нашему – Новгород. К III в. 
до н. э. Карфаген объединил вокруг себя большинство финикийских колоний, 
стремясь к полной гегемонии над западной частью Средиземноморья. Здесь он 
столкнулся с Римской республикой: более 100 лет велись кровопролитные 
Пунические войны, закончившиеся разгромом и полным уничтожением Карфагена. Для 
римлян борьба была смертельно опасна, но победа над Карфагеном стала прологом 
создания великой средиземноморской державы – Римской империи.
      

      Финикийская колонизация
      
      Финикийская культура прежде всего интересна как тип западносемитской 
культуры, но, к сожалению, известна она лишь фрагментарно – по редким надписям 
и изображениям, по смутным преданиям, сохранившимся у античных писателей. В 
каждом финикийском городе поклонялись божеству-покровителю. Все они имели одну 
особенность – у них были не настоящие имена собственные, а, скорее, обозначения 
единого безымянного бога: Ваал, Молох, или Мелек, т. е. «владыка», «царь», 
«господь» (например, богом г. Тира был Мелькарт – букв. «царь города»). 
Божественной супругой его считалась та или иная разновидность Астарты, которая 
соответствовала восточносемитской богине любви и плодородия Иштар.
      Боги западносемитских племен кажутся неумолимо жестокими. В особо 
драматических ситуациях отец семейства приносил им в жертву самое дорогое, что 
имел: он должен был зарезать сына-первенца как жертвенную овцу. Многие черты 
религиозных представлений (и даже конкретные мифологические сюжеты) сближают 
угаритскую, финикийскую и другие западносемитские культуры с той, которая 
изучена лучше всего, – с древнееврейской.
      Из крупнейших достижений финикийцев следует назвать изобретение в 
последней трети II тысячелетия до н. э. алфавитного письма. Эволюция 
письменности на Ближнем Востоке шла последовательно от словесно-слоговой 
системы к чисто слоговой. Финикийский алфавит состоял из 24 символов, 
обозначавших только согласные звуки. В этом смысле он был «почти алфавитом», 
поскольку гласные как бы домысливались (ученые говорят о знаках согласных с 
«нулевым», т. е. произвольным, гласным). Таким образом, финикийский алфавит 
сохранял наследие слоговых с