158), важную роль климатических изменений в возник-
новении если не всех, то многих типов кочевого скотоводства, я все 
же считаю, что 



178 Глава II. Происхождение кочевого скотоводства 

 

одного этого недостаточно. Необходимы были также хозяйственные1 и 
культурные предпосылки. 

Довольно популярной, в частности в советской литературе, является 
точка зрения, согласно которой переход к кочевому скотоводству связан с 
ростом поголовья стад и трудностью их прокорма. Поэтому пастбища 
приходилось периодически менять, а скот пасти все дальше и дальше от 
поселений. В конечном счете группы, заинтересованные в первую очередь 
в скотоводстве, перестали практиковать земледелие даже в качестве вто-
ростепенного занятия и превратились в номадов (Sauer, 1952: 97; Напиаг, 
1955: 556; Грязнов, 1955: 19-29; Грязнов, 1957: 21—28; Боголюбский, 
1959: 174, 175; Гумилев, 1966: 67—68; Артамонов, 1977: б; критику этого 
мнения см. Марков, 1976: 22—23). 

Подобное, чисто эволюционистское в традициях XIX в. построение, 
придающее решающее значение медленным и плавным количественным 
изменениям, легко уязвимо для критики. Во-первых, как показывают 
многочисленные этнографические данные, скотоводы, даже самые при-
митивные, умели регулировать численность стада, не лишая его репро-
дуктивной способности, и в случае необходимости прибегали к этому на 
практике. Во-вторых, число животных в природе также регулируется, 
хотя и не вполне еще понятным образом. Ясно, однако, что регулирую-
щие факторы действуют сильнее при высокой, чем при низкой плотности 
животных, когда нарушается допустимый баланс с кормовыми ресурсами 
(Lack, 1954). Можно полагать, что механизмы регуляции оказывали оп-
ределенное воздействие и на древнейшие домашние виды животных, еще 
мало отличавшихся от своих диких предков. В-третьих, как я уже отмечал 
в предыдущей главе, в условиях экстенсивного скотоводства, притом не 
только кочевого, длительный и непрерывный рост поголовья скота невоз-
можен. Первоначальный рост поголовья скота, связанный с полным ос-
воением новой экологической зоны, был скорее следствием, чем причиной 
перехода к кочевому скотоводству. Однако оборотной стороной этого 
преиму- 

 

1 Правда, Зенер (Zeuner, 1956: 28) предполагает, что лошадь и верблюд были одо-
машнены племенами, еще ранее перешедшими к номадизму из-за усыхания климата. 
Однако современные данные опровергают это предположение. 



Глава II. Происхождение кочевого скотоводства 179 

 

щества был целый ряд недостатков, вызванных односторонней хозяйст-
венной специализацией. Поэтому сомнительно, чтобы стремление к росту 
поголовья скота было главным побудительным мотивом номадизации. 

Еще одно мнение о возникновении кочевого скотоводства, 
по-видимому, прямо или косвенно восходит к Леттимору (Lattimore, 1967: 
277—278). По существу его взгляды касались частного случая — возник-
новения номадизма во Внутренней Азии, которое этот автор объяснял 
давлением земледельческих обществ, оттеснявших своих более слабых 
соседей в степи и пустыни. Далее я постараюсь показать, что даже приме-
нительно ко Внутренней Азии точка зрения Леттимора является далеко не 
бесспорной. Но у некоторых исследователей (см., например, Spooner, 
1973:5, 6, 40; Lees and Bates, 1974: 187—193; Service, 1975: 249—250; Gil-
bert, 1975: 70; ср. Хлопин, 1970: 55; Шилов, 1964: 102) она приобрела бо-
лее генерализированный вид, превратилась в своего рода «теорию вытес-
нения». Возникновение кочевого скотоводства объясняется вытеснением 
отдельных групп в аридные зоны, то ли в результате давления более 
сильных соседей, то ли в результате перенаселения, то ли в результате того 
и другого одновременно. 

На мой взгляд, эта довольно умозрительная гипотеза не подтвержда-
ется фактами, по крайней мере в качестве универсальной закономерности. 
Большинство степных и пустынных областей, в которые якобы вытесня-
лись отдельные группы населения, были уже предварительно заселены, 
причем нередко группами, практиковавшими производящую экономику. 
Очевидно, возникновение кочевого скотоводства было явлением столь 
сложным и многогранным, что каким-либо одним изолированным факто-
ром объяснить его невозможно. К тому же в этом процессе следует отли-
чать локальные особенности от универсальных тенденций и закономерно-
стей.