|
изация ограничивает возможности экономического роста за
счет увеличения продуктивности скотоводческого хозяйства в кочевых об-
ществах, даже при условии их социальной стратификации и политической
централизации.
За редкими и неполными исключениями специализация в архаической
и традиционной экономике резко отличается от специализации в рыночной
экономике индустриального общества в частности тем, что совершается в
рамках экономики, удовлетворяющей самые насущные потребности. Однако
само по себе специализированное скотоводческое хозяйство, в отличие от
хозяйства многих сопоставимых видов земледелия, не может обеспечить
даже всех непосредственных нужд номадов. Номадизм практически неот-
делим не только от дополнительных видов хозяйственной активности, но и
от такой социально-политической активности, одной из целей которой явля-
ется преодоление хозяйственной односторонности. Разумеется, в различных
вариантах номадизма и даже в
Проблемы баланса и неавтаркичность кочевого хозяйства 155
различных кочевых обществах она проявлялась по-разному и с различной
интенсивностью. Но в качестве общего правила знаменитый афоризм
Леттимора (Lattimore, 1967: 522) «настоящий кочевник — бедный кочев-
ник» едва ли верен. Как раз обедневшие номады чаше других вынуждены
были искать дополнительные источники существования и нередко осе-
дали.
Однако «бедность» и «богатство» в конечном счете понятия отно-
сительные, до известной меры субъективные, меняющиеся от эпохи к
эпохе, от общества к обществу, зависящие от различных исторических и
социально-экономических факторов, культурных ценностей и традиций и
т. д. Поэтому куда более важными и объективными представляются иные
хозяйственные проблемы, которые специализация ставит перед кочевым
скотоводческим хозяйством.
Важнейшая из них — отмеченная Бартом и рядом других ученых про-
блема баланса между наличием естественных ресурсов (корм, вода), пого-
ловьем скота и численностью населения (Barth, 1964: 123ff; Sweet, 1965:
137; Paine, 1971: 161; Swidler, 1973: 23—24).
Барт (Barth, 1959—1960: 8) утверждает, что «до тех пор, пока тех-
нология хранения кормов не станет достаточно эффективной, абсолютная
численность населения ограничивается плодородностью пастбищ в наи-
менее продуктивную часть года». То, что, рассматривая зависимость ме-
жду численностью населения и естественными ресурсами, мы должны
учитывать именно наименьшую продуктивность пастбищ, представляет-
ся достаточно спорным. Домашние животные, особенно верблюды, спо-
собны аккумулировать впрок энергию, полученную в период полноценно-
го кормления, а кочевники (во всяком случае некоторые) умеют регули-
ровать численность стада в зависимости от сезона и заготовлять при этом
впрок продукты скотоводческого хозяйства. Сам Барт (Barth, 1959—
I960: 9) применительно к номадам Южной Персии приводит примеры
того, как система их перекочевок направлена на то, чтобы использовать
максимальную продуктивность пастбищ. Однако в том, что между чис-
ленностью кочевников и имеющимися в их распоряжении кормовыми
ресурсами существует определенно выраженная зависимость, опосредст-
вованная поголовьем скота, едва
156 Глава I. Номадизм как особый вид производящей экономики
ли приходится сомневаться. Сами номады эмпирически прекрасно ее
понимали. Согласно монгольской пословице, «без травы нет скота, без
скота нет пиши».
Правда, как отметили Бейтс и Ли (Bates and Lees, 1977: 828), пробле-
ма баланса приобретает иной вид по мере вовлечения номадов в рыноч-
ную экономику. Действительно, у кочевников Мекрана, продающих 25 %
ежегодного прироста скота и взамен покупающих сельскохозяйственные
продукты и ремесленные изделия (Pastner, 1971: 177), или у северных со-
мали (Swift, 1977) она не может не выглядеть совсем по-иному, чем у
каримоджонг или туркана. Однако столь сильная зависимость от рынка
присуща лишь номадам нового и новейшего времени, и то далеко не
всем. Экстенсивный характер экономики не допускает постоянного реше-
ния проблемы баланса за счет интенсификации производства и тем самым
обрекает ко
|
|