м, и маргинальные области, где возможны оба вида хозяйст-
венной деятельности. В последних все зависит от конкретных исторических 
обстоятельств и непосредственно экологией не детерминируется (Хазанов, 
1973; Хазанов, 1975; Khazanov, 1978б) В лесостепной зоне возможно непо-
ливное земледелие, но уже в степной ему угрожают засухи каждые 
3,5—6,5 из 10 лет (Федорович, 1973: 210—211). Неудивительно, что естест-
венные кормовые угодья Монголии составляют 89,5% ее территории; из них 
на сенокосы приходится всего 1,5% (Калинина, 1974: 143). Из-за глубины 
снежного покрова в лесостепь кочевники могли заходить только летом, зато 
в полупустынях и пустынях возможно только ирригационное земледелие. 
Исключение составляют ограниченные территории, преимущественно на 
берегах рек и внутренних водоемов, а также в предгорьях и межгорных кот-
ловинах. Хотя евразийские степи на протяжении тысячелетий были одним 
из ведущих регионов номадизма на земле, один факт нередко упускается из 
виду. В некоторые исторические периоды политические факторы определя-
ли преобладание чистого номадизма, но в другие — полукочевничество по-
лучало здесь довольно широкое распространение9. В казахстанских степях и 
в Северном Причерноморье в золотоордынскую эпоху земледелие, тяжелый 
урон которому был нанесен монгольским нашествием, все же полностью 
неисчезло (см. данные ал-Омари и аль-Айни - Тизенгаузен, 1884: 230, 233 
513; де Рубрука — Путешествия в восточные страны Плано Карпини и 
Вильяма Рубрука, 1957: 98; Иосафата Барбаро - Барбаро и Контарини, 1971: 
150; Меховского - Меховский, 1936. 

 

 

 9 Однако высказанное мною ранее мнение о том, что и в евразий-
ских степях полукочевники числено преобладали над кочевниками на протяжении 
большей части истории (Хазанов, 1975:11) кажутся мне сейчас нуждающимся в 
дополнительной проверке. 



Основные типы кочевого скотоводства 123 

59; см. также Zajaczkowski, 1968: 229-233). Ранее, в IX в Тамии ибн Бахр 
упоминает «селения и возделанные земли» в стране кимаков (Minorsky, 
1948: 284; Кумеков, 1972: 94—95). Имеются сведения о земледельческом 
укладе у огузов (Каррыев, Мошкова Насонов, Якубовский, 1954: 41—42; 
Агаджанов, 1969: 260). Даже сюнну, судя по письменным источникам, 
в какой-то мере «занимались обработкой полей» (Таскин, 1968: 24, 121). 
Про сарматские племена Предкавказья Страбон (Strabo, XI, 2, 1) свидетель-
ствовал: «Одни из них кочуют, другие живут в шатрах и занимаются земле-
делием». Земледельческий уклад имелся также у скифов (Khasanov, 1978: 
429—430), усуней (Акишев, 1969: 29); Акишев,1970: 69) и древних кочев-
ников Алтая (Грязнов 1947: 14—15). 

В последний раз седентаризационный процесс активизировался с конца 
XVIII в., по мере включения большинства номадов в состав Российской им-
перии. Уже к началу XX в., например, в Казахстане чистые кочевники сохра-
нялись только на Мангышлаке, Сырдарье и в пустынной части Центрального 
Казахстана. 

Кун (Coon, 1976: 224) в отличие от Бекон (Bacon, 1954: 46) совершенно 
верно подметил, что в номадизме евразийского степного типа линия, отде-
ляющая кочевников от земледельцев, менее четкая, чем в ближневосточ-
ном.